А потом он толкнул ее мощными руками, и она оказалась снова в повозке. Ада поморщилась, но на губах промелькнула улыбка. Все-таки он не так уж бесстрастен.
– Мы должны до темноты приехать в Епес, это на полпути к Уклесу. Сиди молча, или я свяжу тебя и заткну рот. – Габриэль отступил назад и издевательски изобразил поклон. – Выбор за тобой.
Ада со злостью посмотрела на всех троих. Габриэль стегнул лошадей, снова направляя их по дороге на восток.
Он ехал впереди остальных, спина прямая, взгляд не отрывается от безграничного горизонта. Однако его возбужденный разум все время возвращался к Аде, как жаждущее животное к ручью. Королевы смотрели на своих подданных с меньшим высокомерием, чем она. Впрочем, Габриэль не был обязан опускать взгляд и подчиняться ее приказам.
Негодование кипело в его теле, каждая частичка его восставала против послушания, которое дал ему Пачеко. Ему придется жить с этой тяжкой ношей или рисковать вернуться в мир, где его жажда мести будет царствовать безраздельно. Орден удерживал Габриэля от совершения убийства.
В Уклесе его клятвы соблюдать было гораздо легче. Если не считать того, что она тоже будет там, принеся с собой искушения.
Нет. Эта мокрая крыса, эта женщина была почти что шлюха, несмотря на дорогую одежду и высокопоставленных покровителей. Очистившиеся от действия опиума, ее глаза не содержали ни намека на то опьяняющее умиротворение, которому он позавидовал. Все это была ложь. Она была женщиной, разрываемой пороком, и чары, которыми она окутала его в борделе, слава Богу, разрушились.
Он глубоко вдохнул. Он подчинится наставнику, сделает то, что хорошо для Ады – несмотря на ее сопротивление, – и займет свое место среди доминиканцев.
С Фернаном, едва-едва управляющимся со своей лошадью, и Адой, временно смирившейся с заключением, их небольшой отряд продолжил путешествие. Плато тянулось перед ними на восток, обесцвечивая все цвета, кроме коричневой земли и бледной зелени пшеницы и жесткой травы.
Как отличалось это от Маркеды, где вырос Габриэль! Умеренная и зеленая, Маркеда щедро питала виноградники, а также цитрусовые и оливковые сады. Сидя высоко на коне, кажущийся маленьким из-за бесконечности неба и плоской земли, он чувствовал себя таким уязвимым.
Габриэль поднялся на небольшую возвышенность и посмотрел на неглубокую лощину внизу. На большом расстоянии в восточном направлении тащился купеческий караван. По бокам трех громоздких повозок ехали всадники. Солнечные лучи отблескивали на их оружии и шлемах. Впереди, перекрывая дорогу, толкалась отара овец, направлявшаяся на север. Приглушенное эхо разносило крики возничих по пастбищам. Кучер передней повозки и один из пастухов обменялись сердитыми жестами.