После этого она перенесла ужасы настоящих тюрем: и в темнице шерифа Финча, и в когтях опиумной зависимости, – но юношеское желание Бланки бежать воскресило к жизни те годы в Чарнвуде. Она вспомнила, как верила, что любая жертва будет полезной, что каждый, кто предлагает помощь в бегстве, – святой.
– У нас и так достаточно трудностей, – сказал Габриэль. – Ты должна понять. Мои извинения.
Если бы она не знала лучше этого неразговорчивого человека, Ада могла бы поклясться, что его слова прозвучали больше как мольба. Она почти почувствовала жалость к нему.
– Ты можешь пойти с нами, – сказала Ада.
Мимо них пропыхтели несколько мужчин в доспехах, и лязг металлических панцирей заглушал их крики. Ада подивилась властности страха. Кролик, прячущийся от волчьих зубов, не замирал так, как она. Охваченная этой неестественной неподвижностью, она ощущала рядом с собой тело Габриэля. Он почти не дышал. Так же ли часто стучит его пульс, как у нее? Удивляется ли он жару, пылающему там, где соприкасаются их руки и ноги?
Она только что пережила ужасные последствия наркотической ломки. Сейчас та же самая беспокойная часть ее, которая все еще жаждала горького вкуса опиума, оценивала мощного мужчину, находящегося рядом с ней. То, что у нее так мало здравого смысла, горячило ее щеки, частично от стыда, частично от восхитительного волнения.
– Мне позвать их? – спросила Бланка сдавленным шепотом.
– Помолчи, – сказала Ада. – Габриэль обязан заботиться обо мне, и если я не пойду без тебя, значит, и он тоже не пойдет.
– Мы всегда можем воспользоваться веревками, inglesa.
Ада попыталась заглянуть ему в лицо, но смуглая кожа Габриэля была создана для того, чтобы прятаться в тени.
– Что это означает? Ты собираешься связать меня и силой волочить в Уклее?
– Нет, – произнес он так, что стало ясно: его терпение достигло предела. – Это означает, что она идет с нами.
Они вошли в баню при помощи ключа, который Бланка извлекла из сумочки на своем поясе. Больше у нее ничего не было.
Габриэль посмотрел на нее с большим подозрением. Если она хочет покинуть город, неужели действительно собирается сделать это совсем без вещей? И откуда это у травницы ключ от публичных бань? Очень похожие на темные здания на улицах Толедо, бани в вечерние и ночные часы становились местом скопления людей самого низкого сорта и самых вульгарных искушений.
Он как лунатик последовал за женщинами в совершенно черный коридор. Недостаток отдыха только частично объяснял его оцепенение.
Может быть, эта ловкая девчонка Бланка окажется полезной. Чем меньше времени Ада будет проводить, сосредоточившись на своей боли и горечи, тем охотнее пойдет в Уклее. Искренне или нет она сочувствовала девушке, не имело значения. Вероятнее всего, она хотела взять ее с собой, только чтобы позлить его.