Ада вздохнула.
– Да, – произнесла она, находя силу в одном этом слове. – Ты сможешь простить меня?
– Конечно. – Она робко улыбнулась. – Жизнь слишком коротка для враждебности.
– А ты странная, Бланка. Gracias.
Она посмотрела на солнце, поднявшееся над горизонтом.
– El hombre ушел уже довольно давно. Все хорошо?
– Я узнаю. Вот финики тебе на завтрак, если хочешь. Но постарайся поспать. Когда Габриэль решит ехать, едва ли предупредит нас заранее.
– Зато не забудет разгневаться.
Ада улыбнулась.
– Да, это вероятнее всего.
– Он самый странный монах, какого я встречала в своей жизни.
На этих словах ее глаза стали закрываться, и она снова заснула.
Пробудившись от сна, Ада встала и потянулась. Она чувствовала, как глубоко внутри нарастает тревога. Все эти мысли о неправильном выборе, упущенных возможностях и давно потерянных друзьях и родственниках тяжестью ложились на ее сердце. Она хотела облегчения от этого стыда и одиночества, а облегчение дарил лишь опиум.
Ее рот увлажнился. На лбу выступил пот. Каждый раз ей приходится делать этот выбор, каждый час и каждый день. Сила тела и разума казалась слишком маленькой, чтобы бороться с таким безудержным искушением.
Она подошла ближе к реке и попыталась растворить все свои заботы в монотонном журчании бегущей воды. Ее глаза стали закрываться, призывая ко сну.
Габриэль вышел на небольшую полянку. Ада схватилась одной рукой за горло, а другой за кинжал. Она действительно вытащила его так быстро?
– Ты напугал меня! – воскликнула она.
Он взглянул на клинок.
– Кто научил тебя сражаться?
Он вымылся и переоделся. В лучах солнца его кожа мерцала, как полированное дерево. Его короткие темные волосы блестели от речной воды.
Ада отвела взгляд.
– Джейкоб, – произнесла она наконец, сжимая украшенную камнями рукоять кинжала. – Все время, с тех пор как приехали в Кастилию, мы зависели друг от друга. Я хотела получить это знание, и он не отказал мне. Мне нужно было почувствовать, что я могу сама защитить себя... на этот раз лучше.
– На этот раз? Ты имеешь в виду свои ноги?
– Да.
Она поджала пальцы ног, представив боль в стопах. Призрачное горение. Но она чувствовала лезвие кинжала шерифа Финча – того самого кинжала, который она сейчас держала, – так же ясно, как в тот далекий день в его темнице.
Ей нужен опиум. Ничто другое не прогонит эту боль.
– Джейкоб хорошо обучил тебя, – заметил Габриэль. – Но он молод и сражается двумя клинками.
Он без предупреждения сделал выпад. Его локоть ударил по ребрам, а рука, ухватив ее запястье, выбила кинжал.
– Он сделал тебя уязвимой, твоя левая сторона не защищена. – Убрав локоть, он провел рукой по ее ребрам и отпустил ее. – Вот здесь.