«Кто не может летать, как мы, пусть сидит дома!» – говорила Аня, и здоровые парни, задушено хрипевшие: «Все, не могу больше», распрямляли спины, забирали у девчонок рюкзаки и шли за ней напролом. Вот тогда Борька и вспомнил Акку Кнебекайзе, вожака гусиной стаи из «Путешествия Нильса». Кстати, «акка» с карельского переводится как «госпожа», и тут дошлый Коровкин угадал на все сто.
Наш с Аней роман начался случайно. Она всегда нравилась мне, но ледяное спокойствие и уверенность, исходившие от нее, создавали между нами незримый барьер, а отчасти и пугали – ну не может женщина быть такой… сильной.
Акка напоминала богиню, случайно оказавшуюся среди людей. Богиню не в смысле красоты, а потому что ее логика, ее поведение, ее эмоции были непохожи на обычные, женские.
И все же я рискнул. Мы встречались полгода, потом стали жить вместе. Аня оказалась хорошим, да чего там, просто идеальным другом – заботливым и преданным. Но дружба между мужчиной и женщиной – нонсенс. А любви у нас как-то не получилось. Иногда мне казалось, что я на время сумел растопить ту ледяную корку, что сковывала ее душу, но скорее всего я просто попал в плен иллюзий.
Она была очень смелой. Точнее, не так – она не знала, что такое страх. Или вот, точнее всего: она боялась только одного – испугаться. И поэтому ежедневно, ежечасно доказывала себе и всем вокруг, что ничего не боится и все может. А любовь – это помимо прочего еще и страх, боязнь. Страх за любимого человека и боязнь его потерять.
Помню наш последний разговор. Мы тогда сильно поругались, оба были на взводе. Она начала собирать вещи. Я подбрасывал реплики, как поленья в топку. Злые мысли, злые слова…
Упаковав контейнер с вещами, она лихо закинула его в раззявленный порт транспортера и сказала с усмешкой:
– Больше всего я не люблю генавров. А ты, Клим, даже не генавр. Так, генаврик. Не обижайся, но таких, как ты, – миллионы. Вы мотыльками кружите вокруг пылающей лампы эпохи, но не рискуете приблизиться к ней близко, потому что знаете – сгорите.
– Что такое генавр? – угрюмо спросил я.
– Герой нашего времени, сокращенно.
– Какое время, такие и герои… – Я вдруг почувствовал внутри какую-то ошеломляющую пустоту.
– Не обиделся? – Она прищурилась, взялась за ручку двери.
Я промолчал. Я не сказал ей тогда, что обиделся, и очень. Но не на нее. На правду.
Мы расстались как раз накануне войны Востока и Запада. После я узнал от общих знакомых, что Акка тоже пошла в армию, но, в отличие от меня, не в сухопутные войска, а в ВКС. С тех пор мы и не виделись, а потом жизнь завертела, закружила меня и вот выкинула на каменистое плато где-то на планете Медея…