– Как себя чувствует Клеопатра? – спросил Октавиан после того, как прочел послание.
Эвфроний попытался сделать радостное и довольное лицо, но оно получилось у него вымученным и уставшим.
– Царица чувствует себя хорошо! Проводит государственные советы, принимает чиновников.
– Эвфроний, – мягко перебил его Октавиан, – ты же прекрасно знаешь, что еще немного, и я войду в Александрию. От моего расположения будет зависеть твоя дальнейшая судьба.
Эвфроний опустил глаза. После недолгого молчания и внутренней борьбы, он заговорил:
– Царица в отчаянии. Никто не узнает ее, она стареет на глазах.
– А что Антоний?
– Пьет. Все время пьет. Из-за этого они постоянно скандалят.
– То есть, согласия между ними нет? – уточнил Октавиан.
Эвфроний кивнул.
– Что передать царице?
– Что? Она все сохранит за собой при условии, – Октавиан выдержал многозначительную паузу, – при условии, что казнит или изгонит Антония. Это уже на ее выбор.
Эвфроний тяжело сглотнул.
– Господин!
– Слушаю тебя.
– Пощадите детей! Они ни в чем не виноваты и ничем вам не угрожают!
– Полно тебе, Эвфроний, я же не мясник какой-нибудь! Я не трону детей. Более того, их ждет блестящее будущее. Они будут жить и воспитываться в Риме.
– Как… – начал было Эвфроний, но тут же заткнулся. Он хотел спросить, как дети попадут в Рим, если все останется за Клеопатрой? Но чутье подсказывало ему, что вмешиваться в эту тонкую политическую игру нельзя. Если об этом прознает Клеопатра, она зарежет детей собственноручно.
– А почему в Риме? – все-таки не удержался он.
– Ну… Я думаю, что такого города, как Александрия, вообще не будет.
Эвфроний в ужасе посмотрел на Октавиана.
– Как это?
– На его месте я построю римский город Никополь. Уверен, он превзойдет Александрию.
Эвфроний грустно усмехнулся. Какое незавидное будущее их всех ждет.
– Вы со мной так откровенны, потому что желаете, чтобы я все рассказал царице?
– И это тоже, – Октавиан согласно кивнул.
– А если я не расскажу?
– Твое право. В любом случае я ничего против тебя не имею.
16
Предложение Октавиана повергло Клеопатру в безнадежное отчаяние. В тот момент она еще не была готова к убийству отца своих детей. У нее не было полководца, который мог бы возглавить остатки армии и дать решающее сражение Октавиану. У нее не было возможности искать военную помощь за пределами Египта, так как все ее вассалы присягнули на верность Октавиану. И те земли и царства, которые ей достались с легкой руки Антония, так же легко были ею потеряны. Чего же ждать? Что еще предпринять? Близился финал, кровавая и страшная развязка. Клеопатра не знала и даже не догадывалась о том, что египтяне, простые земледельцы и каменщики, пекари и ткачи, готовы встать под ее знамена и защищать свою землю. Обратиться за помощью к народу, который для Птолемеев всегда был пылью на их золотых сандалиях, даже в голову ей не пришло. Она больше доверяла номархам и жрецам, но те, учуяв, что появилась реальная возможность избавиться от взбалмошной и нелюбимой царицы, то заискивающей перед Римом, то ведущей против Рима войну, начали вести собственные переговоры с Октавианом. Римский консул был для них олицетворением стабильности и покоя, а также возможностью жить традиционно, по старым египетским обычаям, в чем Октавиан не преминул их заверить.