— Перевернись.
Эвелинда быстро взглянула на него, пока он брал новую порцию бальзама из чаши. Она заколебалась, не отказаться ли выполнять указание, но, во-первых, он был ее мужем, а во-вторых, уже видел все раньше. Ему пришлось помогать одевать ее в день венчания.
И впрямь корова… Рассердившись на саму себя, она вспомнила его замечание, тяжело вздохнула и неохотно перевернулась на спину. Но все-таки не удержалась и непроизвольно прикрылась руками.
Согрев в руках бальзам, Каллен повернулся и, никак не реагируя на ее наивный стыдливый жест, молча начал массировать плечи и шею. Эвелинда посмотрела на его лицо, но оно, как обычно, казалось абсолютно бесстрастным. И только когда он встретился с ней взглядом, она замерла, плененная разраставшимся в его глазах медленным огнем.
Она не сопротивлялась, когда он взял ее руку, прикрывавшую грудь, и принялся втирать в нее бальзам. Начав с кончиков пальцев, он продвигался к запястью, затем к локтю, держа ее руку на весу между своими ладонями. Вдруг Эвелинда заметила, что ее рука, почти целиком покрытая бальзамом, коснулась клетчатой ткани, перекинутой через его плечо.
— На вашу одежду попала мазь, — извиняющимся голосом произнесла она.
Каллен взглянул вниз и нахмурился. Он отпустил ее руку и притронулся к пятну, которое в результате только увеличилось. Он недовольно потянулся к пряжке, удерживавшей ткань на месте, потом посмотрел на свои скользкие от бальзама руки. Подняв голову, он сказал:
— Расстегни.
Эвелинда немного помедлила, затем потянулась чистой рукой к пряжке и расстегнула ее. Верхняя часть килта немедленно упала с плеча и осталась лежать на талии Каллена, но Эвелинда понимала, что теперь килт практически ничем не закреплен и в любой момент может соскользнуть вниз.
— Рубашку тоже.
Эвелинда неуверенно взглянула в лицо мужу. Он невозмутимо ждал. Прикусив губу, она села на кровати, вытерла намазанную руку о простыню, взяла нижний край его свободной рубашки и осторожно потянула вверх. По мере того как дюйм за дюймом обнажалось его тело, глаза Эвелинды раскрывались все шире и шире.
Его грудь в отличие от ее собственной находилась в превосходном состоянии. Там не было никаких синяков. Ничего удивительного, ведь он упал с коня на спину. Он поднял руки и наклонился вперед, чтобы она могла полностью снять рубашку.
Эвелинда впервые увидела своего мужа обнаженным по пояс. Видит Бог, этот мужчина был великолепен. Могучие мускулы рельефно проступали на его груди и плечах и перекатывались под кожей, когда он, освободившись от рубашки, опускал руки вниз. Она испытала странное непреодолимое желание провести руками по его телу и быстро придумала стереть каплю бальзама в качестве оправдания своих действий.