Такая была работа (Анисимова) - страница 2

А когда пришла от неё самая важная, самая необходимая радиограмма, то и Борис, и начальник разведотдела, и сам командующий фронтом были ошеломлены: Анюта сообщила дату и час предполагаемого наступления немецкой армии!

Хоть и ждали такого сообщения — за ним, собственно, и посылали разведчицу, — всё же боялись верить в удачу. Однако вскоре и войсковая разведка подтвердила эти данные…

В те дни Борис, который уже готовил к вылету на задание радиста из его, Василия Ивановича, группы, ходил необычно хмурый и сосредоточенный. Понимал: если Анюте удалось добыть такие важные сведения, какой же постоянной опасности подвергается она там, в глубоком тылу врага! И, чувствуя на себе внимательный взгляд Василия, с которым уже успел подружиться крепко, проговорился однажды, ничего, впрочем, не объясняя:

— Лучше бы я сам десять раз слетал вместо неё…

А месяца через полтора Борис снова провожал Анюту на задание в ещё более суровые условия — ещё дальше на запад, и снова долго стоял на притихшем полевом аэродроме, глядя вслед улетевшему «Дугласу».

И о том, что рано поседел от постоянной тревоги за неё, от постоянного ожидания её радиограмм, которые он принимал (выхватывал из рук дежурного оператора!) в Центре, что предлагает ей руку и сердце — он сказал Анюте лишь по её возвращении с последнего задания, за неделю до желанного Дня Победы…

— Третья Фрунзенская, — объявил водитель.

Василий Иванович быстро встал и вышел из троллейбуса. В большом девятиэтажном доме на лифте поднялся на седьмой этаж, позвонил и, услышав из-за двери по-прежнему звонкий Анютин голос, почувствовал, как горячей волной нахлынуло на него: и тот далекий сорок четвертый год, и Победа, и свадьба Анюты и Бориса, на которую ему чудом удалось попасть…

В тесной прихожей, раздеваясь, с трудом вырываясь из цепких объятий Бориса Николаевича, подумал: «Всего и нужно-то три-четыре часа в месяц выгадать. А мы встречаемся — раз в год по обещанию. Да и в год-то не каждый…»

Супруги уже засыпали его вопросами:

— Почему один? Как Нина? Как ребятишки?

— Ребятишки? — переспросил он, улыбаясь. — Ничего себе — ребятишки! Володька уже на третьем курсе института, Славка — в техникуме. Нина… ничего, здорова. Никак не смогла сегодня к вам выбраться — у неё скопилась целая кипа тетрадей на проверку…

Толкаясь в узком коридорчике, они втроем прошли в комнату, Анюта тут же убежала на кухню.

— Садись. — Борис Николаевич указал рукой на софу, сел сам, притянув к себе Василия Ивановича за плечи, приблизил очень смуглое лицо, в морщинах, с уже начинающими выцветать темно-карими глазами, спросил доверительно: — Как жизнь?