быстро попасть туда, где что-то идет не так.
Отец покачал головой.
– И тебе это нравится?
– Да.
– Но, почему?
Под взглядом отца Тиффани пришлось обдумать ответ.
– Помнишь, Папа, как обычно говорила Бабуля Болит: «накорми голодных, одень голых, и
говори за них, если они немые»? Я же обнаружила, что можно добавить: «подбирай, если им трудно
нагибаться; тянись, если они не тянутся; и подтирай, если они не могут повернуться», ясно? И порой, когда среди череды плохих дней, оказывается один хороший, чувствуешь, что мир повернулся. –
Ответила Тиффани. – И я не могу иначе.
Ее отец посмотрел на ее с выражением озадаченной гордости.
– И ты считаешь, что все это того стоит?
– Да, Папа!
– Тогда я тобой горжусь, джигит! Ты поступаешь по-мужски!
Он воспользовался семейным прозвищем, известным только близким, и за это она поцеловала
его, но не стала говорить, что вряд ли он когда-нибудь увидит мужчину, который станет поступать
подобно ей.
– Что будете делать с Петти? – спросила она дальше.
– Мы с твоей мамой возьмем к себе миссис Петти с дочкой… – господин Болит сделал паузу и
посмотрел на нее со странным выражением на лице, словно ее опасался. – Все не так просто, девочка
моя. Когда мы были молоды, Сит Петти вел себя вполне прилично. Он не был самым чистым
поросенком в свинарнике, это точно, но вполне прилично себя вел. Я имею в виду, что настоящим
безумцем был его папаша. В те времена было не до церемоний, и за любую провинность можно было
заработать затрещину, но у папаши Сита имелся кожаный ремень с двумя пряжками на каждом
конце, которым он лупил Сита даже за то, что тот не так на него посмотрел. Лгать воспрещалось. И
все приговаривал, что преподаст ему урок.
– Судя по всему, он в этом преуспел. – Заметила Тиффани, но ее отец поднял руку.
– А тут Молли, – продолжил он. – Нельзя сказать, что они с Ситом были созданы друг для друга, потому что, сказать по правде, они вообще никому не подходят, но, полагаю, в целом они вместе
жили счастливо. В те времена Сит был гуртовщиком, и порой перегонял отары овец в крупные
города. Для подобной работы не нужно быть академиком, и некоторые овцы в отаре были куда умнее
него. Но и такую работу кто-то должен делать, а за нее платили, и никто не считал за хуже любого
другого. Проблема в том, что такая работа подразумевала, что Молли надолго оставалась одна, порой
целыми неделями, и… – здесь отец Тиффани сделал долгую паузу, собираясь с духом.
– Я знаю, что ты хочешь сказать, – стараясь ему помочь, сказала Тиффани, но он постарался не