– Вот я и говорю, весело! Так, все, отсиживаться в укрытии у меня нет ни желания, ни времени. Я – к БТРД и в парк. Огонь вроде ослабел, проскочим. Тебе же в 13.00 прибыть на командный пункт полка для уточнения задачи.
– Товарищ полковник, не следует рисковать, обстрел скоро закончится, тогда спокойно и поедете в штаб, – попытался отговорить Бортнова Голубятников.
– А если он затянется? Да еще духи в атаку пойдут? Мне что, до вечера в этой щели сидеть? Нет, комбат, в штабе полно дел. А на войне, сам знаешь, кто не рискует, тот не побеждает. – И Бортнов крикнул своим бойцам сопровождения: – Эй, десант? Живы?
– Живы! – ответил чей-то глухой голос.
– Ты здесь останешься? – повернулся Бортнов к комбату.
– Нет. Пойду с вами до КНП; надо корректировщика вычислить да прекратить эту хрень.
– Ну, тогда вперед!
По команде командира полка группа, укрывшаяся в ячейках, выскочила на поверхность и, петляя, рванулась к зданию КНП. Бортнов с сопровождающими бойцами запрыгнули в БТРД, и тот на скорости пошел к «коридору», соединяющему плацдарм и парк имени Ленина. Голубятников провожал его взглядом, пока машина не вышла из зоны обстрела. Мины продолжали с воем падать на позиции рот, правда уже не так интенсивно, но обстрел продолжался. Голубятников вместе со взводным вбежали в помещение командно-наблюдательного пункта.
– Срочно мне всех ротных! – приказал он.
Сержант бросился к аппарату проводной связи:
– Стрела-10. На связь вызывает Аркан! – И тут же доложил комбату: – Товарищ подполковник, командиры рот на связи!
Голубятников принял от связиста трубку «ТАИ-57»:
– Стрела-10! Я – Аркан! Всем приказ вычислить корректировщика огня противника, быть в готовности к отражению атак с севера, северо-востока и северо-запада! Как поняли?
Ротные доложили, что приказ понятен и принят к исполнению. Не успел Голубятников, отдав приказ, выкурить и половину сигареты, как к нему снова обратился Выдрин:
– Товарищ подполковник, вас вызывает командир разведроты!
Голубятников подошел к столу и поднял трубку:
– Аркан на связи!
– Я – Вьюга! На крыше гостиницы замечено передвижение группы боевиков из трех человек, один из них с радиостанцией. Не исключено, что это и есть корректировщик с прикрытием.
– Уничтожить! – коротко бросил в эфир Голубятников.
Такой же приказ он отдавал и другим командирам подразделений, докладывавшим об обнаруженных в секторах своей ответственности подозрительных людях или группах лиц.
На корректировщика минометной батареи вышел наблюдатель разведывательной роты старший сержант Валерий Бушуев. В свое время он учился в Рязанском воздушно-десантном училище, но за «примерное» поведение, за драку, был отчислен с 3-го курса и направлен в полк дослуживать до первого приказа. Его назначили на должность командира отделения, а по сути, он исполнял обязанности заместителя командира взвода. Приказа не дождался, попал на войну. Воевал смело, даже отчаянно и как-то весело, если данное определение уместно к тем условиям, в которых оказались бойцы усиленного батальона. Старший сержант вместе с рядовым Алексеем Греховым находились рядом с ротным, когда Телинский получил приказ на обнаружение и уничтожение корректировщика минометного подразделения противника. Им же капитан и поставил эту задачу. Бушуев и Грехов заняли позицию у окна торца здания, откуда просматривалась часть крыш и верхних этажей гостиницы «Кавказ», а также здание Департамента государственной безопасности самопровозглашенной и непризнанной Ичкерии. Грехов в бинокль внимательно рассматривал здания, откуда хорошо был виден плацдарм, затем воскликнул, обращаясь к напарнику: