— Вряд ли мы найдем столик. Придется войти вовнутрь театра.
Какой-то толстяк помахал им рукой и улыбнулся.
— Вы его знаете?
Майетт немного подумал и потом ответил:
— Да, кажется… Его фамилия Грюнлих.
Он ясно видел этого человека только дважды: один раз, когда тот влезал в машину, и второй раз, когда он вылезал из нее, намереваясь сесть в стоявший на станции освещенный поезд. Его воспоминания об этом человеке были смутны, казалось, он знал его когда-то ближе, но было это давно и в другой стране. Едва они миновали его столик, Майетт сразу забыл о нем.
— Вон там свободный столик.
Под столом их ноги коснулись одна другой. Француженка, качая бедрами, исчезла, а из-за кулис по сцене колесом прошелся мужчина. Он встал на ноги, снял шляпу и сказал что-то по-турецки, отчего все засмеялись.
— Что он сказал?
— Я не расслышал.
Мужчина бросил в воздух шляпу, поймал ее, поклонился, почти согнувшись пополам, и выкрикнул одно только слово. Все турки опять захохотали, и даже их жены с одутловатыми лицами заулыбались.
— Что он сказал?
— Это, должно быть, диалект. Я не понял.
— Я хотела бы что-нибудь трогательное. Слишком много выпила за обедом и стала сентиментальной.
— Здесь хорошо кормят, правда? — с гордостью сказал Майетт.
— Почему вы не останавливаетесь здесь? Говорят, это лучший отель.
— Ну, знаете, наш тоже очень хороший, и мне нравится Калебджян. Он всегда действует на меня успокаивающе.
— А все-таки, лучшая публика…
На сцене танцевала группа девушек в шортах и в гвардейских шапках. На шее у них висели свистки, но сидевшие за столиками турки не понимали значения всего — они не привыкли видеть гвардейцев в шортах.
— Думаю, это английские девушки, — сказал Майетт и вдруг наклонился вперед.
— Вы знакомы с кем-нибудь из них?
— Я думал… надеялся… — Но он, пожалуй, испугался при появлении «Девочек Данна». Корал не говорила ему, что собирается танцевать в «Пти Шан», но, скорее всего, она еще и сама этого не знала. Он вспомнил, как она, храбрясь, растерянно вглядывалась в полную разных звуков темноту.
— Мне нравится «Пера-Палас».
— Да, я как-то здесь останавливался. Но со мной случилась одна неприятность. Поэтому я никогда больше тут не жил.
— Расскажите мне какая. Ну, не ломайтесь, расскажите же.
— Так вот. Со мной была подружка. Казалось, очень милое юное существо.
— Из варьете?
«Девочки Данна» запели:
Так волнует сердце, если молод,
Когда тебя бросает в жар и в холод.
— Нет, нет. Она была секретарем моего друга. Торговый флот.
— «Идите сюда, к нам. Идите сюда», — пели «девочки Данна». Несколько английских моряков, сидевших в конце сада, захлопали и закричали: