– Э, уроды! Идите прямо, держитесь правой стены! Если плавать умеете, выберетесь! Назад мы вас не пустим, а если сунетесь…
– То что? – напряженно спросил Борис: – Не убьете же вы нас?
– Вот именно – убьем! – спокойно пробасил сатанист: – Убьем, во славу Властелина Тьмы, – и трупешники утопим! Тут много таких, как вы, лежит!
Я невольно пождал одну ногу, опирающуюся на что-то осклизлое. Вспомнился читанный в школьные годы Гиляровский: «По людям ходим, барин!».
– Б-борька, пошли на хер отсюда! – я дернул искателя за рукав.
– А если там тупик? – мотнул он головой, но потом обречено махнул рукой: – Ладно, пошли!
– Валите, валите, журналюги гребанные! – донеслось до нас с берега.
– От кого слышу? Сами вы – баптисты муевые! – ответил Борис, который, как я понял, в словесных перепалках любил оставлять последнее слово за собой, и мы двинулись в неизвестность, осторожно ощупывая ногами скользкое дно.
– Как ты думаешь, Паганелю удалось убежать? – спросил спустя некоторое время Борис.
– Не знаю! – пожал я плечами: – Думаю, что да – он же тут все знает, наверняка что-нибудь придумал, и скрылся! Да и побежало за ним, по-моему, только трое, если что, он их из своего пистолета захолокостит!
– Эх! Мне бы этот пистолет, я бы устроил этим дерьмоедам веселую жизнь! Как говориться: «Команда „Газы!“ дана для всех!» – вздохнул Борис.
– Пока что дерьмоеды – это мы с тобой! – невесело пошутил я, прижимаясь по ближе к стене – тут действительно было помельче.
– Это почему же?
– Потому что еще не известно, сколько нам придется шагать, а может, и плыть, и даже нырять в этом дерьме! – и, словно в подтверждение собственных слов, я оступился и с головой погрузился в протухшую, вонючую воду.
Коридор казался бесконечным. Уровень воды был по всюду одинаков – по пупок человеку среднего роста. Временами в полной темноте встречались отсветы расположенных где-то наверху выходов на поверхность, видимо, оттуда сливали в старину нечистоты, или текла и по сей день дождевая вода.
Мы брели, и я старался не думать о том, какие формы жизни могут существовать в этих мрачных тоннелях. Разум подсказывал, что в отравленной гниением и всякими канцерогенами воде не могло существовать ничего живого, однако в памяти всплывали сюжеты из фильмов ужасов, про гигантских канализационных змей, крокодилов, всяких монстров, и тому подобной нечисти…
– Боже мой! – простонал шедший чуть впереди Борис: – Когда-нибудь это болото кончиться?
– Когда-нибудь кончиться! – в тон искателю ответил я, снова поскальзываясь, и лишь с трудом удерживая равновесие.