Павл отщипнул кусочек хлеба и отправил его в рот. Хлеб оказался горячим и очень вкусным. Он взял вилку и снова осмотрел тарелку.
— А ничего более прозаического нет? Какого-нибудь жаркого?
— Что ты имеешь в виду? — удивилась Вела.
— Я имею в виду хороший кусок мяса, — объяснил Павл. — Лучше, если запеченный на углях. Но сойдет и курица.
Вела смотрела на него широко открытыми глазами. Потом брезгливо скривила губы.
— Ты питаешься трупами животных? Какой ужас! Если бы ты сказал мне об этом раньше чем... — Она сделала гримаску. — Ты уже завтра был бы продан. И учти, целоваться я с тобой больше не буду.
— Какими еще трупами? — рассердился Павл. — Просто домашние животные. Их разводят специально для того, чтобы потом приготовить всякие вкусные продукты. У вас что, нет домашних животных?
— Конечно, есть, — скривив губы, сказала Вела. — Ими занимаются простолюдины. Но они дают молоко, сыр, масло, шерсть. Никто не собирается их убивать, а, тем более, есть. Это же такая дикость...
Она передернула плечами.
— В этом паштете, увы, нет трупов, но от этого он не стал менее вкусным. Если тебе не нравится форма, давай, я размажу его по тарелке.
И не успел Павл опомниться, как она вилкой превратила сомнительную закорючку в обычную порцию паштета.
— Хорошо, хорошо, — примирительно сказал Павл. — Я попробую.
Вела внимательно наблюдала за тем, как он отделил вилкой небольшую порцию и, намазав на хлеб, отправил в рот. Она еле дождалась, пока он прожевал бутербродик и проглотил.
— Ну, как?
Павл помолчал, пытаясь определить вкус. Похоже было, что в закуске присутствовали и грибы, и что-то рыбное, и яйца. Во всяком случае, паштет был необыкновенно вкусным.
Он так и сказал.
— Ну вот, — обрадовалась Вела. — А то я уже начала подумывать, не уволить ли управляющего.
— Не надо никого увольнять, — улыбнулся Павл. — Распорядись лучше насчет еще одной порции. Только умоляю, пусть ее не укладывают столь экзотическим способом.
— Отлично, просияла Вела. — Сейчас подадут. Только учти, будет еще рыба и жареный сыр. А пока открой, пожалуйста, вот эту бутылку.
Обед оказался таким обильным и вкусным, что Павл в конце концов просто уже не мог проглотить ни одного кусочка.
— Уфф, все, — простонал он, поглаживая себя по животу. — Больше не могу.
Вела хищно смотрела на него, облизывая губы.
— Вела, потом, — взмолился он. — У меня, правда, была бессонная ночь, потом эти гонки, потом ты... Мне бы сейчас поспать.
— Ладно, — с сожалением сказала Вела. — Я понимаю. Конечно, отдыхай. У нас еще будет время.
Она подошла к стене и одним движением пальца уничтожила тропическую лужайку.