На нее словно вылили ушат холодной воды. Блаженство кончилось, и суровая действительность вновь напоминала о себе. Он не готов заходить в их отношениях слишком далеко, а она не хочет рисковать его жизнью.
Кэтрин пробежалась пальцами по его груди, коснувшись твердых сосков, окруженных жесткими черными волосками.
— Давай хоть ненадолго забудем о завтрашнем дне, — попросила она.
— Ты права. Но теперь расскажи мне, почему ты не хотела предохраняться?
— Нельзя прожить жизнь, всегда и везде продумывая все до конца, — горячо заявила она. — Я хотела тебя, и если частица тебя останется во мне, то это будет только прекрасно.
— Ты чудесная, страстная женщина, однако страсть затмила твой разум. Ведь ты же собиралась в Калифорнию, чтобы начать там новую жизнь и встретить человека, ради которого забудешь обо всем на свете, в том числе и обо мне?
— Хватит обсуждать мою будущую жизнь! — Кэтрин раздраженно блеснула глазами. — Да, я просто жду не дождусь, когда же встречу этого человека! Если это произойдет, то я обязательно напишу тебе о том, какой он чудесный, при каких обстоятельствах я ему отдалась, и как именно мы занимались любовью.
— Прекрати!
Колин перевернул ее на спину и лег сверху, гневно глядя ей в глаза.
— Ты первый начал, — напомнила Кэтрин. — В конце концов, какая тебе разница? Ты — первый, кто...
Он не дал договорить, жадно впившись в ее рот поцелуем и мысленно проклиная себя за глупость. Ведь теперь он не мог представить ее в объятиях другого мужчины или носящей на пальце не его обручальное кольцо! Постепенно поцелуи становились все горячее, они забыли о своей нелепой размолвке и снова предались любви.
После этого Колин уже избегал каких-либо намеков на ее прошлое или будущее. Зато они любили друг друга снова и снова, пока наконец, полностью выдохшиеся, не заснули глубоким сном.
Кэтрин проснулась с первыми лучами солнца и тут же почувствовала, как горячий язык Колина описывает влажные круги на ее животе. Она пошевелилась, протянула руку и нащупала его длинные жесткие волосы. На этот раз все прошло медленно, томно, но от этого не менее упоительно.
Потом она снова задремала, а когда окончательно проснулась, то обнаружила, что комната залита ярким солнечным светом, а за окнами громко кричат пересмешники. Колина рядом с ней не было, зато на столе белела записка:
«Ноги подкашиваются, однако надо идти работать. Когда я уходил, Эмилия еще спала. Вернусь домой к обеду, точнее сказать — к ланчу. Я не могу слишком долго обходиться без твоего общества. Звонила моя мать — в провинции слухи разносятся быстро — и хотела приехать помочь. Проще говоря, она ждет не дождется того момента, когда снова сможет обнять малютку Эмилию. Надеюсь, ты не будешь возражать. Она может приехать, когда ты будешь еще спать