Сказать, что особыми друзьями мы не были, – значит не сказать ничего. Нет, врагами нас, конечно, тоже не назовешь - какие, в самом деле, могут быть враги в нашем гнилостном болотце. Более того, мы вообще до этого случая общались в режиме вынужденных рукопожатий на тусовках, но некое внутреннее противостояние, несомненно, было. Я просто не любил его, а он меня. Как-то так получалось, что во всех ситуациях мы оказывались по разные стороны баррикад. Кроме того, он был патентованным сплетником, и я точно знал, что Гриша нес полную ответственность за несколько крайне неприятных сплетен, и будь я более резким парнем, я бы, наверное, уже несколько раз должен был бы надавать ему по физиономии, но... Век толерантности во все внес поправку.
И вот он стоял передо мной, улыбаясь и неуверенно протягивая руку. Было очевидно, что Гриша каким-то образом оказался в одном отеле с нами, где он со своими сплетнями был уж точно никак не нужен, а значит, вся наша нехитрая конспирация в один миг оказалась под угрозой.
- Здрасьте, здрасьте, какими судьбами в наших палестинах? – я взял себя в руки и попытался придать лицу легкий налет радушия.
- Так вот, выдались свободные выходные и лишние деньги – и вот я здесь. Схватил горячую путевку и примчался к морю и солнцу! Всего на три дня, но все равно ведь хорошо, да? – Гриша явно обрадовался моему деланому радушию и с энтузиазмом ухватился за мою протянутую руку.
– В моей «четверке» не было мест, хотели меня отправить в какой-то барак, я устроил им скандал! И вот, теперь в «пятерке»! – поделился он своим нечаянным счастьем. – И дешево, и гламурно, а? Правда ведь? А ты уже загорел! А я и не успею… Да и ладно, просто приехал у моря полежать… Подышать, так сказать, свежим воздухом… В городе пыль такая, дождя неделю не было… А ты тут с кем? – выпалил он информацию о себе и без всяких предисловий перешел к допросу.
Настроение мое портилось стремительно. Вопросы посыпались один за другим, и нужно было срочно придумывать ответы. Надо ли вообще отвечать? Что ему можно сказать и чего не говорить вообще? Знает ли он версию, которую я оставил в городе? Знает ли он Ленку? Один он тут или они всей шайкой приехали, с этой несносной истеричкой Полиной и прыщавой мясистой Лерой? И какое все это имеет значение, если он уже застукал меня здесь? Короче говоря, мысли мои мчались в самые разные стороны, и все это – в считаные доли секунды.
…А ведь все было так мило и так просто! Всего-то я и хотел поехать к морю с девушкой. Больше ничего. Ничего плохого и аморального. Ничего сверхъестественного! Никому не стало плохо, никто не умер, не потерял состояния, не стал калекой. Во всяком случае, до появления на моем пути этого придурка все было в рамках обыденности – тихие дни на пляже, перемежавшиеся разнообразными соитиями в жаркий полдень и после долгих ужинов… В общем, все было отлично – и для меня, и для моей спутницы, и даже для ее мужа.