Она несла чай, когда услышала голоса, доносящиеся из гостиной. Обычно Шарлотта сидела днем в одиночестве. Ускорив шаг, Лиззи подошла к двери, распахнула ее и замерла на пороге. Ньютон, Джек и Шарлотта вопросительно посмотрели на нее, как будто она прервала их.
— Лиззи, входи! Я знала, что ты придешь, — улыбнулась ей сестра. — Только послушай, что нам рассказывает его сиятельство!
Ну конечно. Его сиятельство! Лиззи решительно вошла и поставила на стол поднос с чаем.
— Он бывал в Карлтон-Хаусе, — слишком оживленно продолжала Шарлотта, — где живет принц Уэльский. И он дал мне книгу о высшем свете. Ты знаешь, что это такое? Это высшее общество Лондона. Сядь, Лиззи, ты должна послушать его рассказ. О да, у нее ведь полно времени.
— Нет, благодарю. — Она перевела взгляд на Джека. — Слишком много работы.
— Я могу подождать, когда мисс Лиззи освободится, — чуть заметно улыбнулся Джек. — Возможно, завтра после ужина?
— Замечательно! — воскликнула Шарлотта.
Пораженная, Лиззи взглянула на сестру, потом заметила, как Ньютон ласково улыбается Шарлотте — улыбается! — чтобы подбодрить ее.
За последние несколько дней в Торнтри произошло нечто странное. Привычный мир Лиззи перевернулся вверх дном, и ничего хорошего это не сулило.
— Мистер Кинкейд говорит, что в погребе есть немного папиного вина. Что ты думаешь, Лиззи?
Нет, этот человек не будет сидеть за ее столом, улыбаться ей, заставляя чувствовать слабость, услаждая всех своими рассказами, прокладывая себе дорогу в их жизнь. Зачем? Чтобы при первой возможности бежать и оставить ей воспоминания о кратких моментах, когда тело у нее плавилось, а сердце бешено стучало; когда она чувствовала себя живой, веря в свою привлекательность, в способность возбуждать желание?
— Лиззи? — неуверенно окликнула Шарлотта.
— Замечательно, — с притворным одобрением сказала она. — Мы устроим званый, вечер.
Джек выглядел слишком довольным собой.
Чего Лиззи уже не могла вынести и решительно покинула гостиную. Когда же приедет мистер. Гордон? Когда он приедет, чтобы избавить ее от этого безумия?
Если невозможно победить, значит, надо признать свое поражение. Лиззи признала. Когда следующим вечером она зашла перед ужином к Шарлотте, та онемела, увидев на сестре голубое шелковое платье, которое, так долго провисело в шкафу.
— Лиззи, ты просто красавица, — сказала она, и та покраснела от удовольствия.
— Тебе это кажется, потому что я столько месяцев носила траурную одежду.
Подойдя к гардеробу Шарлотты, она распахнула дверцу.
— Что ты собираешься делать? Я не сниму траур, пока не позволят внешние приличия, — заявила Шарлотта. — И мне плевать на указы Карсона.