Остальные же были запутавшимися парнями, которые мечтали забыть преступное прошлое и начать новую жизнь. На данный момент в гарнизоне находилась только половина воинов, остальные отправились к границе Эльфийского альянса. Крестьяне из окрестных деревень все чаще замечали в лесах эльфов, преступавших границы, и Мэлис распорядился навести порядок. И хотя гарнизон нельзя было считать совершенно безопасным местом, вряд ли за один день что-то может случиться.
– Хорошо, – поддался на уговоры Ивонны Хартвиг. – Думаю, на один день можем задержаться.
Но не успела Ивонна уйти со двора, как к нему подскочил Вернер.
– Харт, нельзя нам здесь оставаться. Нужно немедленно уезжать.
– Это еще что за новости? – нахмурился Хартвиг.
Однако молодой маг выглядел не на шутку встревоженным.
– Поверь мне, Харт, так будет лучше, – упрямо повторял он. – Поехали отсюда.
– Послушай, парень, тебя нанимали как мага, – сурово осадил его воин. – Но ты не говорил, что ты еще и провидец.
– Я не провидец, – понурился Вернер.
– Тогда что ты ко мне привязался? – рассердился Хартвиг. – Слышал – Ивонна устала. Останемся здесь до завтра, а потом продолжим путь.
– Харт, – с отчаянием воскликнул Вернер, – послушай меня. Я не провидец, но я чувствую опасность. Нам нужно отсюда убираться. Немедленно.
Хартвиг пристально взглянул на паренька. От волнения тот побелел, на лбу выступили бисеринки пота. Было понятно, что его слова – не обычная блажь. Вернеру что-то стало известно, но по какой-то причине он не желал открыть всю правду.
– Слушай, парень, – строго сказал Хартвиг, – или ты сейчас выкладываешь мне все, что знаешь, или мы никуда с места не сдвинемся.
Во взгляде Вернера промелькнуло отчаяние.
– Хорошо, – он тряхнул головой так, будто прощался с жизнью. – Я тебе все объясню.
Он повертел головой, потом вдруг шагнул к распахнутым дверям конюшни и поманил его за собой.
Заинтригованный Хартвиг вошел следом. Внутри пахло сеном и влажной шерстью. Вернер подошел к стоявшей в крайнем стойле пегой лошади, протянул к ней руку в широкой перчатке, и та с испуганным ржанием попятилась назад. Тут же волнение передалось другим лошадям.
Маг обернулся к нему, губы его тронула горькая улыбка.
– Должно быть, ты замечал, что с некоторых пор кони стали волноваться при моем приближении?
Хартвиг молчал, не понимая, куда тот клонит.
– Только моя Звездочка не боится меня, – продолжил Вернер. – Потому что я превращался постепенно. – Превращался? – Хартвиг настороженно взглянул на парня. – О чем ты говоришь?
– Смотри.
Вернер стянул с руки перчатку, и Хартвиг оцепенел при виде покрытой густой серой шерстью лапы, которая высовывалась из рукава плаща. А Вернер тем временем ослабил лямки плаща и задрал рубаху, обнажив бок, покрытый все такой же серой шерстью.