– Клясться не буду, – прошелестел в ответ пленный эльф. – Но сделаю все возможное. – Он усмехнулся. – На свете не так много заклятий, которые были бы мне не по силам. И все они наложены величайшими эльфийскими магами, а не людьми.
Вернер в сомнении посмотрел на лагерь, отыскал глазами спящего Хартвига. Если тот узнает, что он отпустил пленника, – убьет! Потом взглянул на лицо эльфа, которое в свете луны казалось красивой маской, отлитой из серебра. Красивой, но не безупречной. Впечатление портили свежий шрам, пробороздивший щеку, и разбитые губы. Видно, что эльф сражался за свою свободу до последнего.
– Ты так и не сказал, кто ты такой, Альвиан, и за что тебя ищут инквизиторы, – угрюмо заметил Вернер.
– Я же не спрашиваю, за что на тебя наложили заклятье и что скрывает твой плащ, – дерзко прошептал в ответ эльф, и его голубые глаза сверкнули сталью.
Вернер вспыхнул, а Альвиан уже спокойно продолжил:
– Какое это будет иметь значение, если ты избавишься от заклятья, а я перестану быть пленником?
– Обещаешь не причинять зла моим спутникам и сразу же исчезнуть? – уточнил Вернер.
Эльф кивнул:
– Клянусь Галлеаном.
Решившись, Вернер наклонился и перерезал его путы. Пленник вскочил на ноги неслышно и легко, будто бы не провел долгое время в неудобной позе. Поманил его за собой, уводя от лагеря.
«Что я творю? – в смятении подумал Вернер. – Он ведь может меня убить голыми руками». Но терять ему все равно было нечего: за возможность избавиться от заклятия Гидеона и стать нормальным человеком он был готов рискнуть жизнью.
Эльф легко шагал впереди, едва касаясь ногами земли. И казалось, еще немного, и он оторвется от земли и воспарит в звездное небо по лунной дорожке. Его кудри отливали бронзой. Наверное, такого же цвета листва в Священном лесу – родных местах Альвиана, куда тот торопится вернуться.
– Здесь.
Дойдя до залитой лунным сиянием цветочной поляны, эльф остановился, вдохнул полной грудью аромат ночного цветения, обернулся.
– Подойди.
Глаза эльфа были двумя яркими звездами, ладони, которые коснулись его сердца, – прохладной родниковой водой. Вернер почувствовал, как чужая волшебная энергия заструилась по его венам, и возликовал: вот оно! Альвиан найдет метку заклятья, снимет разрушительные чары. Но внезапно блаженство, окутавшее его тело, прекратилось. Эльф резко отдернул руки.
Вернер застонал от опустошения, которое разом на него накатилось. Такое уже однажды случалось: когда он впервые отведал хмельного гномьего эля, мать, нашедшая его в опьянении, кинулась за помощью к Гидеону, и волшебник жестоко вырвал Вернера из сладкого мира грез.