— Да.
— Но у меня только одна кровать. — Судя по тону, он не имел намерения делить ее с кем-либо.
— Ничего страшного, — поспешил успокоить его я. — Я могу и на полу.
— Можешь лечь на диван.
— Вот и прекрасно. Ну, а как насчет еды? Просто умираю с голода!
Он выложил на кухонный стол две чистые тарелки, я наполнил свою с верхом. Наверное, врач бы сказал, что китайская еда не лучший выбор после нескольких дней голодания, но мне было плевать. На вкус она показалась просто божественной.
И вот наконец я насытился и отодвинул пустую тарелку.
— Вот это да, — пробормотал Ян, только что принявшийся за свинину в кисло-сладком соусе. — Можно подумать, у тебя неделю во рту крошки не было.
— А какой сегодня день? — спросил я.
Он как-то странно взглянул на меня.
— Среда.
Неужели? В понедельник я поехал в Оксфорд на слушания. Значит, это было всего два с половиной дня тому назад? А мне казалось, полжизни прошло.
Стоит ли рассказывать Яну, почему я так голоден? Нужно ли ему знать, что с утра понедельника у меня во рту маковой росинки не было? Наверное, нет. Это потянуло бы за собой другие объяснения, и ему наверняка не понравилось бы, что я не обратился в полицию.
— Не так уж много ресторанов вокруг, когда живешь в полевых условиях, — сказал я.
— В полевых условиях?
— Да, — кивнул я. — Я был в Даунсе, провел там пару ночей. Жил в шалаше, который сам же и построил.
— Но ведь на улице так холодно, и почти всю неделю лил дождь.
— Да, но я не знал, что придется так туго. Даже огня не мог развести. Зато это хорошая тренировка. Ничто так не укрепляет человека, как дискомфорт.
— Все вы армейские просто сумасшедшие, — заметил Ян. — Меня в такую погоду на улицу и калачом не заманишь. — И он обильно полил розовым кисло-сладким соусом кусочки свинины.
Наверное, хватит кормить его этим враньем, подумал я. За все это время я не произнес и слова правды.
— Так ты обещал рассказать, — начал Ян. — Из-за каких таких лошадей поссорились с матерью?
— О, да, по сути, не из-за чего. — Я дал задний ход. — К тому же уверен, она бы не хотела, чтобы ты знал об этом.
— Вот тут ты, наверное, прав, — улыбнулся он. — И все равно расскажи.
— Я же говорю, полная ерунда, — отмахнулся я. — Просто выразил ей свое мнение о последних скачках в Челтенхеме. Лично я считаю, Фармацевт был не готов сражаться за «Золотой кубок».
— Ну а она что? — спросил Ян, приподняв вилку.
— Она велела мне засунуть это свое мнение… сам понимаешь куда.
Он рассмеялся.
— Раз в кои-то веки я с ней согласен.
— Вот как? — Я изобразил удивление. — Но ты же помнишь, мы сидели здесь вместе, смотрели скачки по ящику, и ты сам говорил, что он не готов бежать на кубок.