Кажется, что родительница уделяет сынуле маловато времени. Дрова таскает, готовит. Много у нее хлопот. Вот долго разглядывала его охотничий лук. Поколдовала со стрелами в районе оперения, потом разразилась длинной непонятной тирадой, выслушала в ответ таблицу умножения на три, удовлетворенно улыбнулась и, затолкав отпрыска в мешок, оделась, забрала лук и удалилась.
Потом кормила больного свежеприготовленной печенью, скоблила под навесом шкуру его костяными скребками. Небольшого оленя добыла. Сходила в лес, подстрелила и принесла на правом плече, а на левом – сумка с сыном. И лук со стрелами в руках. Ничего лишнего – кошелек и авоська. Вроде на рынок отлучилась.
Олень действительно совсем маленький, килограммов тридцать, не больше. А ведь лук Мишка под свою силу рассчитывал. Он, хоть и не богатырь, нормальную для мужчины силенку имеет. И то, что кроманьонка тетиву натянула, а потом сняла – это знак. Знак того, что доисторическая девчонка ни в чем ему не уступает. И вообще, живет она здесь. Причем с тем, с кем пожелает.
Здоровье к нему возвращалось постепенно. И силы свои он тратил на ухаживания. Как полагается обхаживать дикую первобытную женщину, точной информации не было. Поэтому действовал в духе своего времени.
Отковал и снабдил крепкой рукояткой отличное шило. Был у него какой-то ненормальный негнущийся гвоздь, вот его и пустил в дело. Айн искусно оплела рукоятку ремешками и с удовольствием пользовалась подарком при шитье.
Изготовил шило с крючком из самого длинного из сохранившихся гвоздей. Без надфиля, с молотком и шершавым камнем задача головоломная. Дважды переделывал, отчего избыток длины оказался утерян. Девушка выглядела довольной. Она ведь часто со шкурками работает. Стальной крючок крепче костяного и ухватистей.
Сделал отличный ножик с удобной ручкой и маленьким лезвием. Постоянно ведь кожи кроит. Причем вырезает фигурно. Заработал улыбку.
А еще Айн оказалась лакомкой, так что варенье все перевел на ее угощение. И орешки с сушеными ягодами для нее растирал, очень эта композиция дикарке нравилась.
С сынишкой ее подружился. Кроме кормления грудью, все для мальчишки делал. Играл, менял промокшую паклю, мыл, когда случалось… ну бывает с мелюзгой, чего уж там. Кстати, паклю эту, когда испачкается, не выбрасывают, а стирают и просушивают. Потом потрепать чуток – и снова в дело. Запасы ее велики, но конечны. И вообще, это явно какой-то мох, только обработанный. Может быть, вареный.
А еще Мишка не стеснялся и пищу приготовить, и посуду помыть. Начал эксперименты с глинами: замачивания, взбалтывания, осаждения. Добавки всякие вводил – песочек, молотые кости, золу. Рецептуру протоколировал на листах коры, образцы помечал. Самих глин у него было три сорта из разных мест, так смешивал в нескольких пропорциях. Налепил изо всего этого разнообразия самых расходных горшочков, что чуть более полулитра, и провел первый после длинного перерыва обжиг. Несколько рецептур оказались перспективными. Особенно один вид керамики порадовал своей плотностью. Совсем воду не пропускал. Похоже, песочек в толще стенок расплавился и пропитал поры.