— Ты весьма удачно сплавила цепь эльфам. Конечно, в Патере мы бы за нее могли больше выручить, но могли и неприятностей на свои шеи огрести. А так и очень хорошие деньги заработали, и благодарность князя. Дивный народ добро помнит куда дольше, чем люди.
— Вот и отлично, — я почти упала на подушки и принялась стягивать с ног сапоги. Ковер в шатре был весьма мягок, пусть даже в полумраке и не выглядел столь роскошным, как княжеский, но мы ж не князья, не привередливые. Было бы, где голову преклонить и ладно, что не на голой, склонной покрываться по утру росой земле.
Вытянувшись на ковре, я сладко и весьма громко зевнула.
— Как заклинание? — поинтересовался Лакс, отгоняя подкрадывающуюся дрему.
— Я все сделала, — отозвалась я. — Князь Аглаэль вельми доволен. А как оно будет действовать, сейчас навскидку не скажешь, впрочем, если ты любопытен настолько, что не пожалеешь живота, можешь попытаться навестить эльфа и ткнуть в него ножичком. Мне, пожалуй, и самой интересно, каков результат окажется.
— Ну уж нет. Я воздержусь, — торопливо заверил меня Лакс и после паузы позвал:
— Оса! — голос вора стал напряженным, как натянутый провод. — Ответь мне, пожалуйста, о каком видении зудел Фаль? Ты… — послышалась легкая неуверенность, — видела покушение на меня?
— Нет, Лакс, — я вновь села на подушки, отчаянно тараща глаза, но видела только темный силуэт мужчина. — Твою смерть.
— И ничего мне не сказала? — хрипло возмутился вор.
— А что ты хотел, чтобы я тебе сегодня с утра как бы между делом обмолвилась: знаешь, Лакс, видела, как тебе стрелу в глаз всадят, только кто и когда понятия не имею, знаю одно, сдохнешь ты наверняка? — вспылила я, стукнув кулаком по ковру, но звук удара ткань поглотила без следа и экспрессия речи несколько убавилась. — Как я могла бы тебе такое сказать?
Вор судорожно вздохнул.
— Вот я и решила молчать, пока хоть что-то не прояснится, и сделать все, чтобы это видение не стало явью, — уже спокойнее заключила я и прибавила: — А теперь можешь дуться, сколько пожелаешь, или прямо завтра с утра добычу поделим, и своей дорогой отправляйся, если со мной никаких дел больше иметь не желаешь. Я поступила так, как было нужно, и ничуть в этом не раскаиваюсь! Ты жив, а на остальное, честно говоря, мне плевать с высокой башни жеваной морковкой!
— Спасибо, Оса, я свинья, набросился на тебя с обвинениями, когда в ноги бы поклониться следовало, — поразмыслив, тяжело промолвил Лакс. — Прости меня. Спасибо, что спасла мою шкуру.
— Пожалуйста, — мирно ответила я, — только вот в ноги не надо, лучше Патер мне покажешь. И не сердись попусту. Тайны, секреты… у кого ж их нет.