— Ладно, не будем шуметь… — миролюбиво пробурчал он себе под нос.
Взлетаем на запасной машине. И хорошо выполняем боевое задание.
Со временем эта размолвка стерлась в памяти, мы привыкли друг к другу и стали жить душа в душу. Борис отлично ориентируется в воздухе, грамотно ведет разведку и, как мы шутили, чует свой аэродром по запаху наркомовских ста граммов.
Летаем в основном в те же районы, в которые летали и раньше. Под крыльями наших самолетов проплывают Таганрог, Мариуполь, Осипенко, Сталино и другие шахтерские города.
30 августа 1943 года освобожден Таганрог. Мы еще не знаем, что жизнь, боевая работа уже навечно связывают нас с этим городом.
Немцы отступают. Наша помощь наземным войскам не требуется, и на бомбардировочные удары полк не летает. На разведку же тылов отступающего противника я и Моисеев «ходим» почти каждый день.
У наших самолетов подработан ресурс моторов. Стали появляться отказы.
Однажды после взлета на задание и набора высоты четыре тысячи метров из расширительного бачка водяной системы правого мотора стала бить фонтаном вода. Ясно, что высотный полет выполнять невозможно. Возвращаюсь. Но стартех Щербинин не верит мне.
— Не может этого быть! — с ноткой удивления говорит он.
Тогда командование отправляет меня вместе со стартехом на облет этой машины, чтобы тот проверил все сам. Вместо того чтобы дать исправную машину в проводить на задание, меня заставляют (вот еще развлечение!) катать над Павловкой стартеха.
Взлетаю. Набираю высоту четыре тысячи метров. Сильно парит правый мотор. Если продолжать набор высоты, мотор от потери воды и недостаточного охлаждения перегреется и заклинит. Я умышленно выполняю глубокие виражи, а Виталий Гордеевич трясет меня за плечо и кричит:
— Не надо, верю, снижайся!
— Тебя бы за линию фронта сейчас прокатить. Что бы ты там сказал? гневно отвечаю ему.
Ненужная, а точнее сказать, обидная подозрительность по отношению к летчикам, особенно у тех, кто сам не летал на боевые задания, в нашем полку существовала. Некоторым товарищам почему-то казалось, что они Родину любят крепче, чем мы.
* * *
…22 сентября 1943 года. В этот день наш полк перебазировался на аэродром Люксембург-Розовка. Мы с Моисеевым начали летать на разведку в районы Мелитополя, Геническа, Армянска, Запорожья, Никополя, Каховки.
Отказы материальной части все-таки случались. Самолеты, дорабатывающие ресурс моторов, которые не могут нести полной бомбовой нагрузки, почему-то дают только мне и Моисееву. А ведь нам нужно почти на полной их мощности набирать высоту, летать далеко за линию фронта. А там самолет должен быть особенно надежным… Вот и в Люксембург-Розовке…