И не все молодые, трое из них были отцы семейств.
— Каждый имеет хоть одну смертельную рану. Все шесть убиты в бою, — произнес Идельчик четко, словно диктовал протокол.
Он-то понимал, чуть что — на седьмого свалят все беды этой ночи и главным доказательством его вины будет то, что он остался жив.
Всех погрузили в бортовую полуторку: и тех, кого выволакивали, и тех, кто выволакивал, — они сами были еле живы.
Пора было сматываться из этой пустоты в какую-то другую.
Вкус горечи во рту не проходил, словно меня полынью обкормили.
— Скажи, Саша, мы долго еще будем уступать всё подряд нашим негодяям? — Я знал, что вопросец трибунальный с вышкой и заменой штрафбатом.
— Вот именно, это тебе не Исетский пивзавод (в клубе Верхнеисетского завода формировался наш батальон). Тут ты пятью сутками ареста не отделаешься, — Идельчик как бы отстранялся от разговора.
— Вспомни, как тихо подвывали: «Погоди, вот доберемся до фронта! Там мы им ничего не уступим…» Теперь что? Будем ждать победы?
— Знаешь, вот с этими заявлениями, пппожалуйста, полегче.
— Наше дело дрянь, мы все откладываем главное на потом. Да мы не разведка — мы сопли в томате. Опять их упустили. — Я имел в виду смывшихся от нас немцев. — А это все он! Подумаешь, бывший адъютант какого-то секретного генерала. Ни хрена не умеет, только хорохорится и выставляет свои перья! Наших убивают, а мы, видите ли, учимся, учимся. Учимся! Чему?!
— Вот это речуга! Опомнись. Майор передушит здесь всех вас. Как кур! — Он уже решительно отделил себя от нас, горемычных. — Всех, кто не смотрит ему в рот. Не восхищается! Не живет по его закону самонасыщения. Кровосос!.. Он же профессиональный холуй. И не пожалеет никого ради…
— Если по одному — обязательно передушит.
— Идеалист херов! Нннеисправимый…
— Если бы ты слышал, как его чихвостили в штабе корпуса — шерсть клочьями летела.
— А мне ппплевать на его шерсть, — он снова стал заикаться. — Когда по моей санитарке врезали из ппу-лемета, меня озарило! Я сразу все понял: он лезет в гггерои!.. Ввв оппсихованные герои. Вокруг будет много-много трупов. Самых бестолковых трупов в мире.
— А что, есть толковые? Я что-то не видел… Саша, почему мы все время уступаем негодяям? — Я настаивал на своем.
— Ты что?.. Того?! У него в руках сила, власть и этот хлюст Старков! Они согнут тебя в бараний рог раньше, чем ты успеешь… А я уйду. Не участвую в этом балагане… Мне уже предлагали.
— Не могут же все куда-нибудь уйти? Нельзя все время уступать…
— Бе-бе-бе, бе-бе-бе! — передразнил меня Идельчик. — Ты что имеешь в виду, когда говоришь о наших негодяях?