Но и американские охотники оказались большими мастерами по части маневренных поединков: они не преследовали «МиГ» классически «в хвост», а старались держаться под углом к цели. Это позволяло крылатым ганфайтерам дольше находиться в позиции эффективного ведения огня и стрелять по цели на упреждение.
Американцы также с большим успехом для себя использовали преимущество в скорости крена своих машин. Для этого при выполнении горизонтальных маневров они подкручивали «бочку» в обратную сторону от общего с «МиГом» направления виража. Тем самым преследователи срезали угол Коробову, неожиданно сближаясь с русским самолётом и вколачивая в его борт всё новые и новые порции смертоносного металла. Куда бы Коробов ни бросался, повсюду он натыкался на неприятельские снаряды.
Игорь чувствовал себя совершенно беспомощным. Ему многое было известно в теории: куда уходить, как стрелять. Но одно дело — бодро рисовать схемы на доске в учебном классе и получать за них от преподавателя пятёрки, и совсем другое — понять, что происходит из тесной кабины самолета. Реальный бой оказался намного сложнее — непредсказуемым и предельно жёстким.
Чтобы уцелеть, молодой советский лётчик должен был выжимать всё возможное из своей машины, крутить виражи на запредельных перегрузках и не допускать хотя бы грубых ошибок. Но из-за отсутствия опыта и страха Игорь совершал в этом бою один просчёт за другим. Вместо того чтобы попытаться прежде всего оценить обстановку и положение противника, набрать высоту, скорость и вступить в борьбу за позиционное преимущество, он бросился выполнять маневры уклонения, когда «Сейбры» ещё находились слишком далеко, чтобы достать его огнём своих пушек. Совершённые в спешке непродуманные пируэты лишь завели Коробова в безвыходную ситуацию, да еще с потерей скорости.
Зато американцы тактически и психологически действовали безупречно. Уничтожив опытного ведущего второй пары, они атаковали второй «МиГ» из слепой зоны и с большой дистанции. Попасть в русский самолёт с расстояния в девятьсот метров было трудно, но на это расчёт и не делался. Охотники лишь прощупывали противника. И по тому, как судорожно он затанцевал и задёргался, безуспешно пытаясь отыскивать стрелявшего, стало понятно: перед ними неопытный новичок. Коробов же сразу упустил свой единственный шанс на спасение. Пока он шарахался из стороны в сторону от мнимой опасности, «Сейбры» сократили дистанцию и заняли максимально удобную позицию для атаки.
Затем Игорь совершил ещё серию глупостей. Последней же роковой оплошностью лейтенанта стал перевод им своего самолёта из правого виража в левый, имея противника за спиной. А ведь в училище инструктора, знающие по собственному фронтовому опыту цену всего одной промашки в бою, заставляли мальчишек-курсантиков заучивать, как «Отче наш»: в плотном единоборстве с противником ни в коем случае нельзя перекладывать самолёт из одного виража в другой. Из-за этого теряются драгоценные крупинки времени, а твоя дурная голова фактически оказывается на плахе под занесённым топором.