— Как это понимать?
Он ожидал, что жена сейчас начнет разговор о Степшине, и уже приготовился отчитать ее за то, что вмешивается в дела службы. Но не пришлось. Мария Семеновна, раскрасневшись от волнения, сказала:
— Надоели всем твои указания: в одной песне любви много, в другой солдатского духу нет.
— Да при чем тут мои указания? — прервал ее Жогин. — Я ведь слышал, о чем разговор-то шел.
— А если слышал, зачем спрашиваешь?
— Не хочу, чтобы ты бегала за своими хористками, как девчонка.
— Кто же будет бегать?
— Есть начальник клуба для этого.
Мария Семеновна разочарованно махнула рукой:
— На вас надеяться...
— Прикажу — и соберет, — строго сказал Жогин.
Мария Семеновна вздохнула и пошла к столу...
Обедали вначале молча, искоса посматривая друг на друга. Потом Жогин не вытерпел, заговорил:
— Вообще некрасиво жене командира полка унижаться перед женами офицеров.
— Я не полковник, — резко бросила Мария Семеновна.
— Конечно, авторитет мужа тебя не волнует. Подрывать его ты мастерица.
— Новое дело, — вспыхнула Мария Семеновна, отложив ложку.
Спор продолжался до конца обеда. Перед уходом на службу Жогин твердо повторил:
— Начальнику клуба я прикажу, чтобы сам собирал твоих певиц.
Придя в штаб, он сразу же распорядился вызвать Сокольского. Тот явился быстро. Вбежал в кабинет командира запыхавшийся, стал докладывать и, как всегда, сбился в спешке.
— Нет, Сокольский, не военный вы человек, — пренебрежительно махнул рукой Жогин. — Простой азбуки усвоить не можете. Ну что с вами делать? Наказывать?
Привыкший к подобным нотациям, Сокольский терпеливо стоял посредине кабинета и смотрел мимо полковника куда-то в пустой угол.
Отчитывая Сокольского, полковник тщательно осмотрел его шинель, сапоги, подворотничок. Не снижая суровости, спросил:
— Чем вы занимаетесь?
— Готовлюсь к солдатскому вечеру, — ответил Сокольский, переступив с ноги на ногу.
Полковник оживился:
— Да, да, ведь сегодня вечер.
Он совсем забыл, что сам же неделю назад, просматривая план клубной работы, подчеркнул этот пункт красным карандашом и предупредил замполита, чтобы тот внимательно проверил программу вечера.
— Ну и как, все готово? — спросил он у Сокольского.
— Почти все, товарищ полковник.
— Что значит «почти»?
Сокольский замялся.
— С оформлением еще не закончили. На часок работы будет.
— Вот-вот, на часок, на два. Очень красиво получается. А с женским хором что у вас происходит? Когда очередная репетиция?..
— Завтра, — ответил Сокольский.
— А как с посещаемостью?
— Ничего... Нормально...
— Где же нормально? Степшина не приходит на репетиции... Ничего вы, Сокольский, не знаете. В хоре спевки срываются, а у вас все нормально. Безобразие.