Конечно, я сильно опасался, что моя самостоятельность может не понравиться начальству. Но все сложилось самым наилучшим образом. История предсказателя дошла до самого Большого Босса, он был в восторге от нее, долго хохотал и с удовольствием придумывал, как можно использовать в дальнейшем предсказания бывшего архангела. Так что тот момент я без преувеличения могу назвать своим звездным часом. Меня не просто заметили, меня еще и наградили – в том числе и почетным двухзначным номером. Без ложной скромности скажу, что то дело было первым, но далеко не последним успешным шагом в моей карьере. Однако, приступая к своему повествованию, я решил для себя, что буду рассказывать только то, что имеет отношение к истории Зачитавшегося ангела. А свою биографию как‑нибудь специально изложу отдельно, в большой самостоятельной книге – уже не торопясь и не отвлекаясь на чужие судьбы. Так что вернемся к игре в шахматы.
На тот момент, когда и произошла вся эта катавасия с архангелом-прорицателем, третья партия Великой Игры была в самом разгаре. И Босс решил для себя, что вырвет победу во что бы то ни стало, любой ценой. Как следует поразмыслив, он придумал новый ход – очень непростой, я бы даже сказал, чрезвычайно сложный, многоступенчатый, требующий кропотливой работы на каждом этапе – но гениальный и призванный перевернуть с ног на голову все устройство этого мира. И мне выпало счастье узнать обо всем одному из первых.
Однажды меня вызвал к себе Эрвин, один из старших демонов и мой непосредственный начальник. Признаюсь, я давно его недолюбливаю, поскольку считаю просто ничтожеством, раздувшимся от самомнения старым маразматиком, явно занимающим не свое место. По мне, так его давно пора отстранить от должности и назначить вместо него кого‑то помоложе, поэнергичнее и посообразительнее. Кстати, моя кандидатура вполне подошла бы.
Кабинет Эрвина всегда отличался непомерной роскошью и непомерным безвкусием. Чего там только не было – и все вперемешку. Золото и хрусталь, черное и эбеновое дерево, парча и кружева… И повсюду драгоценные камни, такое количество драгоценных камней, что просто глаза слепит, – бриллианты, изумруды, сапфиры, рубины, топазы… Даже его обитое бархатом кресло – и то было расшито крупным, с перепелиное яйцо, жемчугом – черным и розовым. По мне, так сидеть на таком крайне неудобно, на всей заднице мозоли натрешь. Но Эрвину, видимо, и это нравилось.
– А, это ты? – проговорил он, когда я, не без труда сдвинув тяжеленную золотую дверь, появился в его кабинете. Причем произнесено это было с таким видом, точно это не он вызвал меня сюда, оторвав от сладких послеобеденных снов, а я сам имел дерзость явиться без спросу, нарушив покой начальства.