Кендиг нахмурился.
– Что вы будете делать?
– Вы меня хорошо знаете. Как по-вашему, что я буду делать?
– Ну, мне кажется, вы поедете с ним. Только не нравится мне это. Лучше бы вам не ездить.
– А что еще мне остается делать? К открытому разрыву мы еще не готовы, нужно продолжать играть роль. Адъютант!
– Здесь, сэр!
– Пришлите моего ординарца, пусть приготовит полное облачение со всеми принадлежностями. Потом попросите капитана Томаса немедленно явиться сюда.
– Есть, сэр!
И адъютант бросился к видеофону. Облачаясь с помощью ординарца, Ардмор давал последние указания Кендигу и Томасу.
– Ну вот, Джефф, теперь все в ваших руках – держите вожжи крепче.
– Что вы хотите сказать?
– Если что-нибудь случится и я не смогу поддерживать связь со штабом, вы остаетесь за командующего. Приказ лежит у меня на столе, подписанный и скрепленный печатью.
– Но, командир.
– Нечего, нечего. Я давно уже так решил. Кендиг об этом знает и весь штаб тоже. Я бы и раньше взял вас в штаб, но вы были мне нужны в качестве начальника разведки.
Ардмор бросил взгляд в зеркало и пригладил свою курчавую светлую бороду. Бороды отрастили все, кто выступал перед публикой в качестве «священников». Азиаты с их скудной растительностью на лице выглядели рядом с ними женоподобными, и это порождало у них комплекс неполноценности, вызывая смутное, трудно объяснимое неприятное ощущение.
– Может быть, вы заметили, что из строевых офицеров вы по-прежнему старше всех по званию. Я позаботился об этом именно на такой случай.
– А Кэлхун?
– Да, о Кэлхуне. Как строевой офицер вы, конечно. старше его. Правда, боюсь, это вам не очень поможет с ним управляться, так что выпутывайтесь, как сможете. В крайнем случае приказывайте ему, он обязан подчиняться, только старайтесь обойтись без лишнего нажима. Впрочем, вы все это и без меня знаете.
В комнату вбежал посыльный, одетый послушником, и, отдав честь, отрапортовал:
– Сэр, дежурный по храму докладывает, что паназиатский офицер в большом нетерпении.
– Очень хорошо. Это мне и нужно. Инфразвук включен?
– Да, сэр, мы это даже по себе чувствуем – нервы начинают шалить.
– Ну, вы-то выдержите, вы же знаете, в чем дело. Передайте дежурному, пусть он скажет инженеру за пультом: надо, чтобы уровень беспорядочно менялся, падал до нуля и поднимался снова. К тому времени, как я выйду, мы должны довести азиатов до настоящей истерики.
– Будет исполнено, сэр. Что-нибудь передать капитану крейсера?
– Сами ничего ему не говорите. Пусть дежурный сообщит, что я на молитве и не велел себя беспокоить.
– Хорошо, сэр.