Вот и сейчас, едва лишь заприметив в императорских покоях спеленатого младенца, он тут же сообразил, что во время штурма дворца кто-то из адептов Огненной Чаши запустил заклинанием магического копья в улепетывающую кормилицу. Попав ей в спину, он не удосужился проверить, что же это такое находилось в ее руках. А если бы недоброжелателям удалось укрыть ребенка и воспитать его в ненависти к ордену и тем социальным изменениям, что несут маги простому трудовому народу?! В Дарклане непременно сыщется сотня-другая влиятельных монархистов, и если во главе их встанет легитимный престолонаследник, к ним примкнут тысячи, и, в конце концов, вся страна заполыхает в огне гражданской войны. Найдутся доброхоты и вне пределов государства, готовые сделать ставку на реставрацию монархии. Нет, Метион не упустит столь удачную возможность лишний раз продемонстрировать братьям и руководству ордена свою политическую зрелость и дальновидность. Он сейчас же отправится к самому мэтру Захри - Магистру ордена Огненной Чаши и потребует самого тщательного расследования и наказания недотепы, едва не упустившего шанс избавиться на веки вечные от высокородного ублюдка.
У брата Метиона было слишком много поводов ненавидеть императора и его семью. Бывало и довольно часто, Ламбар Двенадцатый публично распекал придворного мага за пристрастие к крепким алкогольным напиткам и женскому полу. Пару раз по приказу государя он был порот на конюшне. Теперь настал его звездный час - самодержец и кровопийца трудового народа мертв вместе со своим семейством. Остался лишь этот волчонок, коему уже никогда не стать матерым волком.
Брат Метион хотел было нагнуться, чтобы схватить ребенка своими скрюченными от злобы пальцами, но тут в ажурную решетку стрельчатого окна замка врезалось что-то весьма массивное. Удар был настолько мощным, что кованная лучшими мастерами подгорного народа решетка не выдержала и вместе с оконной рамой влетела внутрь императорских покоев. Вслед за оконной рамой и решеткой в комнате появилась полупрозрачная тень. Мгновение спустя, тень начала материализовываться в нечто крылатое и ужасное. Брат Метион не успел испугаться - неуловимый для человеческого взгляда взмах когтистой лапы, и снесенная с плеч мощным ударом голова несчастного кровавой лепешкой впечаталась в задрапированную драгоценным ведийским шелком стену, а из обрубка шеи мага в телесно-бежевый потолок будуара ударила алая горячая струя.
Удовлетворенное результатом дела рук (точнее лап) своих чудище жутко оскалилось. Будь неподалеку какое-либо разумное существо (хотя бы тролль безобразный), вряд ли оно приняло этот оскал за улыбку - настолько ужасным было выражение клыкастой морды твари. Впрочем, крылатое существо недолго любовалось на залитый кровью ошметок человеческой плоти, что недавно именовался братом Метионом, нежно подхватив мощной лапой завернутое в пеленки тельце вылупившего ясные глазенки мальца, оно вновь превратилось в нечто бесформенное полупрозрачное, после чего молнией нырнуло обратно в темноту оконного проема, только его и видели.