— Слава тебе, Господи, послал помощь! Я уж и не знал, что делать! Вишу тут, как спелая груша! Пособи слезть.
Михаил обхватил ноги Антона и, приподняв, просипел:
— Расстегивай…
Щелкнули замки. Антон свалился на Михаила, и оба упали. Удержать Антона в меховом обмундировании было невозможно – тяжел.
— Ну ты и здоров, чертяка! — приговаривал Михаил, помогая Антону подняться на ноги и вместе с ним отряхиваясь от снега. — И как это тебя угораздило?
— «Мессеры» с разворота зашли, я заметил поздно. И сразу – очередь по двигателю. Его заклинило, как отрубило. А потом я уже с парашютом выпрыгнул. Тебя еще в воздухе заметил, да подумал – немец. Повезло мне, а то бы фашисты тепленьким взяли – на дереве-то.
— Пошли отсюда. Если немцы здесь, то скоро примчатся: у них тоже глаза есть, парашют видели.
— Тогда чего стоим?
Пилоты направились на восток. С трудом удалось преодолеть около километра. Шли след в след – так было легче. Когда передний уставал, его подменял идущий следом.
— Лыжи бы сюда, — выдохнул Антон.
— Размечтался! Аэросани не хочешь? — съехидничал Михаил.
Потом шли молча, экономя силы. Упрев в меховых комбинезонах, они уселись отдохнуть прямо в снег. Антон зачерпнул снег рукой, пожевал.
— Пить охота.
— Снег – не вода, жажду им не утолишь. Далеко впереди послышался грохот пушек.
— Никак немцы мешочек завязывают? — с тревогой предположил Михаил.
— Пупок надорвут, тут целая армия.
— Лучше пойдем. Отдохнем, когда к своим выйдем.
Однако далеко летчикам пройти не удалось. Спереди, из кустарника, простучала пулеметная очередь, пули взметнули снежные фонтанчики метрах в десяти от пилотов. Оба сразу упали в снег.
— По-моему, «дегтярь»[13] стрелял, — сказал тихо Антон. Он приподнялся на локте и выкрикнул в сторону невидимого пулеметчика:
— Чего стреляете?
— Сдавайтесь! — прозвучало в ответ по-русски.
— Ну тогда подойди, коли смелый, попробуй возьми.
— Вы что, никак русские?
— Русские, русские. Летчики мы, истребители. А вы?
— Много знать хочешь. Идите сюда с поднятыми руками.
— А не пошел бы ты… — и Антон загнул такого матюга, что Михаил поразился услышанному. До этого он не сомневался, что слышал и знал все матерные слова.
— Похоже, и в самом деле русские, — присвистнул невидимый пулеметчик в кустарнике.
От кустарника поднялись две фигуры в белых маскхалатах. Один держал в руках ППШ[14], а второй – ручной пулемет Дегтярева. Тот, кто стоял ближе, махнул рукой – давай, мол, сюда!
Михаил с Антоном переглянулись. Черт его знает, вроде по-русски чисто говорят, и оружие советское.
— Держи пистолет в руке. Попробуют оружие в нашу сторону направить – сразу стреляй и падай, чтобы ответной очередью не срезало, — предупредил Михаил Антона, поднимаясь в рост.