— Нет, я так не играю, — надула она губки, сверкая сапфировыми очами. — У такого красавчика наверняка целый гарем имеется. Я же свихнусь от ревности.
"Приблизься к нему. Разогрей его холодное сердце", — шептала ведьма, наслаждаясь ситуацией.
— Ты такой милый, — ворковала она, дотрагиваясь до очарованного вампира и пропуская в его тело невидимые щупальца, — Мне так надоели вурдалаки и зомби.
Она сжала мертвое сердце, наполняя его теплом. Вампир опять забился в конвульсиях, но теперь не от удовольствия.
— В них так мало жизни.
"Что ты делаешь, ненормальная! — завопила старуха. — Я сказала разогреть, а не согреть. Разведи в нем костер! Он уже почти наш!"
"Уже наш!" — рыкнул демон, опаляя вампира жаром.
— Веееедьма! Вееееедьма!!! — закричал не своим голосом содрогающийся красавчик и, уже пылая, прошелестел. — Моя ведьма!
"Есть хочу!" — заныл демон, и Фира послушно стала вытягивать из горящего у ее ног вампира жизненную силу…
…Еле передвигая ноги, она возвращалась в деревню. В голове засела только одна мысль: надо попросить у селян еды в дорогу и какой-нибудь одежды. Эту она умудрилась подпалить, стоя слишком близко к живому костру.
До сих пор в носу свербело от запаха горящей плоти. Но неприятные впечатления перебивало удовольствие, полученное от содеянного. Она была права: это становилось наркотиком.
Неказистый маленький домик встретил девушку тишиной. В голове тоже была тишина. Отстали, наконец! Как же ей надоело жить с врагом внутри себя. С двумя врагами, тут же поправилась девушка. Но убить себя рука по-прежнему не поднималась. Что это: трусость или смелость смотреть трудностям в лицо? Она затруднялась ответить.
В доме было две комнаты, что, само по себе, необычно для деревенской хибары. Сапфира направилась в спальню за своим скудными пожитками, неся в руках сверток с едой и одеждой, собранный жителями деревни. Они остервенело совали ей мешочек со своими сбережениями, но девушка решительно отказалось. Главное, побыстрей убраться отсюда. До нее дошли слухи, что в находящихся южнее землях очень не спокойно.
Понурив голову, она устало зашла в комнату и встала на пороге, привалившись к косяку. Сапфира молча разглядывала черноволосого мужчину, сидящего на узкой кровати. Что это? Очередная игра воображения?
Но тут он поднялся и направился к ней, прожигая страстным взглядом.
— Ты меня нашел, — прошептала она со странным выражением на лице.
— Это легко было сделать, — тихо сказал Редьяр, глядя на нее голодным, но каким-то тоскливым взглядом. — Слава о Фире Иридийской бежит впереди нее.