— Ты ведешь грязную игру, Джек.
— Это они ведут грязные игры. И мне не остается ничего иного, как поступить так же.
Ничего ему не ответив, я просто скорбела об утрате редкостного друга.
— Это еще не закончилось, и в глубине души ты это знаешь.
Я остервенело смахнула слезы с щек и сказала ему то, чего он так жаждал услышать:
— Ты в пустую сотрясаешь воздух, заведомо зная, что я соглашусь.
Он довольно хмыкнул и легонько похлопал меня по руке.
— Ты собираешься стать одной их лучших.
— Нет, не собираюсь. Равно как не собираюсь приближаться к Мише. По-моему, лучше всего, если мы не будем напрягаться и позволим ему сделать первый шаг.
— С этим я могу согласиться. — Джек встал и потянулся — едва слышно затрещали суставы. — Почему бы тебе не найти брата, а затем вам обоим не отправиться домой?
Я посмотрела на него:
— По-моему, мы оба заслужили неделю на отдых и восстановление сил.
Глаза Джека немного сузились, однако в них вновь появился хитрый блеск.
— Два дня.
— Пять.
— Три.
— Идет, не тебе, не мне.
Он осклабился:
— По рукам. Если за это время с тобой попытается связаться Миша, надеюсь, ты сообщишь.
— Хорошо. — Но он этого не сделает. В этом я была уверена, как ни в чем другом.
Джек спустился со склона и исчез внутри здания. Я еще немного понежилась в солнечных лучах, а потом решила, что лучше убраться отсюда, прежде чем меня затянут сорняки.
Рывком поднявшись с земли, я направилась обратно в «Геновев». Роан появился из главных дверей, когда я приблизилась к дороге, выглядя утомленной и растрепанной — равно как и чувствовала себя.
Он ничего не сказал, просто притянул меня в объятия, которых мне недоставало всю ночь. Плотину чувств прорвало, и я расплакалась, не в силах сдержать печали по Келли, жалости к самой себе, и тоски по отношениям, которым не суждено было сложиться.
— Не позволяй им принуждать себя к тому, чего тебе не хочется делать, — немного погодя сказал Роан.
Я отступила от него, икая и утирая лицо рукавом позаимствованного пальто.
— Не позволю.
— И не отказывайся от Куинна.
Я окинула брата внимательным взглядом.
— Ты — тот, кто уговаривал меня не обольщаться на его счет.
Роан состроил гримаску:
— Это было до того, как я прочел его записку.
Мое сердце забилось сильнее.
— Он оставил записку?
— Да, в криогенной камере, где, как предполагается, держали Генри. Вот, держи.
Он вытащил из кармана белый клочок бумаги и протянул мне. Трясущимися пальцами я развернула записку.
Спасибо за помощь в поиске моего друга. И прости, что не могу предложить тебе того, что ты ищешь. Встретиться бы нам несколько столетий назад…