Тут Нина по-настоящему испугалась. Кто она для местных жителей? Иностранка, да к тому же, по словам синьоры Локасто, уводит чужих мужей. Что, если их гнев изольется на нее со всей силой? Но самообладание и гордость не совсем покинули ее — ведь она сама наполовину сицилийка.
— Заплатите мне то, что причитается, синьора, а иначе я всем расскажу, какая вы хозяйка.
Упершись руками в бока, синьора Локасто запрокинула голову и расхохоталась. Затем развернула Нину лицом к улице и пинком толкнула ее со двора на пыльную дорогу. Нина не устояла на ногах и упала плашмя в канаву. У нее закружилась голова и перехватило дыхание, и она вцепилась пальцами в мусор на дне канавы.
Но оскорбления на этом не закончились — в нее стали кидать перезревшими помидорами, а кто-то попытался выплеснуть ей на голову ведро с водой, но, к счастью, промахнулся и лишь забрызгал Нине лицо и волосы. Рюкзак с ее вещами шлепнулся рядом на землю, за ним последовала нитка стеклянных бус, которыми она украсила зеркало в своей убогой подвальной комнатушке. Затем она услыхала, как с лязгом захлопнулась калитка.
Неужели ее унижениям пришел конец? Нина никогда не чувствовала себя такой одинокой и несчастной. Все происходящее напоминало сцену из итальянского фильма.
Нина медленно приоткрыла глаза. И вдруг буквально в метре от себя услышала гудение мотора и щелканье дверцы автомобиля.
Женский смех умолк, захлопнулись двери и ставни, даже крошечные желтые канарейки в клетках на балконах перестали щебетать.
Нина приподняла голову и в знойной дымке увидела пару блестящих, явно сшитых на заказ ботинок из крокодиловой кожи.
Мне это привиделось, подумала она, полагая, что ее ослепило солнце. Однако это был не обман зрения — перед ней стоял высокий мужчина, одетый в элегантный белый костюм и шелковую рубашку с открытым воротом. Скрестив мускулистые руки на широкой груди и наклонив аккуратно причесанную черноволосую голову, он внимательно рассматривал Нину.
Казалось, что время замерло, — такая наступила тишина. Мужчина молча стоял, расставив ноги. К счастью, он не карабинер — это она сразу разглядела. Не хватало еще попасть в тюрьму за то, что работала у Локасто без специального разрешения.
Нина попыталась встать, но от жары и перенесенного унижения чувствовала себя не сильнее едва оперившегося птенца, который вывалился из гнезда, пытаясь взлететь. Все же ей удалось сесть на край канавы. Она отряхнула перепачканные колени. Хорошо, что на ней шорты, а не короткая юбка, мелькнуло в голове, тогда позора было бы еще больше.