– …мы отправляемся за ней немедленно. Я прочешу весь Валдай вдоль и поперек, но найду ее!
– Каким голосом она разговаривала с вами?
– Нормальным, совершенно нормальным! У нее, видите ли, началась новая жизнь – взрослая!
– Значит, этот вопрос терпит до завтра.
– Нет!
– Да. И я поеду один или не поеду вообще.
– Я не собираюсь сидеть на месте, когда этот мерзавец…
– Я поеду один или не поеду вообще, – уверенно повторил Егор. – Что вы знаете об этом парне?
– Ничего, только имя и фамилию, – Петр Петрович скрипнул зубами и нервно заходил по комнате.
Ему самому хотелось отправиться за Катюшкой, найти ее, хорошенько отругать, а затем разобраться с Сергеем Романенко. Он бы испепелил его взглядом! Схватил за горло и… Мерзавец, бесспорно, он мерзавец… Но нужно еще считаться с Егором. О чем тут говорить: Кречетов сделает все быстро и правильно, не подведет, и если сказал, что поедет один, то ничего не поделаешь, спорить бесполезно. А может, оно и к лучшему, а то не так-то просто в нужную минуту сдержать гнев…
– Хорошо, поезжай один, но только сегодня! Сразу сдавать позиции Петр Петрович не собирался.
– Завтра, – ответил Егор. – Меня совершенно не радует перспектива провести ночь на берегу озера, кормя комаров под кваканье лягушек.
Петр Петрович неодобрительно хмыкнул. Ничего против того, чтобы Кречетова сожрали комары, он не имел.
* * *
Егор сунул мобильник в карман джинсов, достал из пачки сигарету и закурил. Серые клубы дыма поплыли к окну.
– Кажется, малявка выросла, – усмехнулся Егор и сжал губы в тонкую холодную линию.
Катюшка Шурыгина. Вредный, капризный, избалованный и отчаянный котенок. Значит, ей захотелось взрослой жизни, значит, она встретила человека, который настолько вскружил ей голову, что она не побоялась гнева и запрета отца.
– Хотел бы я посмотреть на этого бравого парня, – вновь усмехнулся Егор и мысленно добавил: «И на лицо Шурыгина я хотел бы посмотреть в тот момент, когда он прочитал записку». – Да, Петр Петрович, умеют ваши дочери преподносить сюрпризы. Ну, двоих мы с вами пристроили, уже легче.
Едкая улыбка скользнула по лицу и исчезла. Егор вспомнил бурную историю взаимоотношений Полины и Андрея, затем – непростую любовь Оли и Никиты и быстро затушил сигарету. Он уже давно разгребает мелкие и крупные неприятности Шурыгина, и уже давно его работа касается не только бизнеса, но и семьи Петра Петровича, точнее, трех его совершенно разных и совершенно непредсказуемых дочерей. И как-то так получается, что все другие дела тут же уходят на второй план, стоит только взять телефон и услышать: «Егор, ты мне нужен!» Желание заниматься чем-то другим пропадает. И до того Шурыгин колоритная персона, что и не хочется отмахиваться от его просьб, а как приятно его поддевать и не менее приятно слышать его раскатистое «Кречетов, не смей!» или «Кречетов, иди к черту!». Петр Петрович, Петр Петрович…