Тимоша кивнул, но наружу не пошел, поместился в проеме, то и дело выглядывая, — ну, что с ним поделать, в баталиях, подобных нынешней, бесполезен…
Немец дрожал крупной дрожью, оттесненный в угол, откуда ему никак было не вырваться мимо двух стороживших его людей, встряхнув картуз перед тем, как вернуть его на голову, Красовский сказал недовольно:
— Ишь, чуть насквозь не прогрыз в ажитации. Ежели каждый так будет, картузов не напасешься…
— Господа, бога ради, не убивайте! — тихонечко взмолился господин Готлиб, прижимаясь к кирпичной неоштукатуренной стене. — При мне есть деньги, часы недурны… Помилосердствуйте!
Охвативший его страх был понятен: в подобных местах ограбленных дочиста частенько находили с рассветом убитыми…
— Убивать мы вас не будем, — сказал Пушкин. — А вот что касаемо Сибири — боюсь, придется вам пропутешествовать в эти гостеприимные края на казенный счет… Нынче же.
Он видел — глаза привыкли к полумраку, — что немца буквально-таки передернуло судорогой от безмерного удивления:
— Что вы сказали? Да вы кто?
Не было надобности вести с ним хитрые словесные поединки. И Пушкин сказал, не в силах скрыть злорадство:
— Вы, господин Штауэр, в солидных годах, на солидной должности, не из-за рубежей к нам прибыли, а рождены в Российской империи, подданным коей являетесь. А потому не говорите, будто вам не известно смиренное казенное заведение под названием Третье отделение… Есть у нас, уж не посетуйте, дурная привычка законопачивать навечно в Сибирь людишек вроде вас. — Он сделал хорошо рассчитанную паузу, сделавшую бы честь трагическому актеру. — А впрочем, учитывая суть вашего злодеяния, ждет вас не Сибирь, где все же порой солнечно, ландшафты красивы и жизнь сытна… ждет вас, душа моя, Петропавловская крепость и положение безымянного узника наподобие французской Железной Маски…
— Но помилуйте… За что?
— Вы, сударь, по Министерству финансов изволили служить? — Он особо подчеркнул голосом прошедшее время. — Следовательно, обучены считать… Нас здесь трое, значит, глаз у нас шесть. Шесть глаз видели пакет с бумагами, принесенный вами в тот домик… Излишне говорить, что мне известно содержимое оного. Планы Сарского Села, сиречь места жительства российских самодержцев, что предполагает злоумышление на священную особу либо соучастие в таковом…
Красовский вмешался, сказав с непринужденной лютостью:
— Да нет, пожалуй что, злоумышление на высочайшую особу — это даже не Петропавловка, а, свободно может оказаться, расстреляние с барабанным боем… Уяснил, мозгляк? Да как у тебя рука повернулась такие бумаги хапать… Не знал параграфов?