Но по мере приближения к ним эти прыщи превращаются в исполинские термитники. Чем меньше становится расстояние, тем отчётливее проступают детали. Постепенно конусы муравьиных куч, вздымающиеся из золы и пепла, приобретают очертания гигантских шпилей, способных пронзить самые высокие облака. Теперь уже с трудом верится, что они могут быть творениями рук человеческих. Более вероятным кажется, что обитаемые горы выросли из осадочных пород и, подобно раковой опухоли, расползлись по нищенскому ландшафту, бросая вызов силе тяготения. Для каждого из мириад его обитателей каждый муравейник является отдельным миром, расположенным по вертикали.
Обитаемый, мы, кажется, сказали?
Да, в высшей степени так это представляется юному Лександро Д'Аркебузу, родившемуся на привилегированном высшем уровне шпиля Оберон муравейника Трейзиор.
Примерно так – его сверстнику Ереми Веленсу, сыну техников, проживающих на более низком обитаемом уровне Трейзиора.
Ни в коей мере – Биффу Тандришу из подонщиков, влачащих существование в грязном нижнем городе, для которых законы не писаны!
Пути этой троицы, к четырнадцати годам уже достаточно закалённой и битой жизнью, но раз скрещивались, и эти встречи носили беспощадно жестокий характер…
* * *
Отец Лександро, Максимус, служил Расчётчиком при лорде Спинозе, клан которого владел фабриками нижнего обитаемого уровня. На них производились наземные поезда исполинсжого класса для пересечения пепловых пустошей. Поезда эти были на гусеничном ходу и оснащались тяжёлым вооружением, чтобы отражать нападения бесчисленных кочевников.
Естественно, что Д'Аркебуз-старший никогда сам лично не марал рук или, если хотите, своего взора, спускаясь вниз с телохранителями из поместья Спинозы для наблюдения за производственным процессом, за который отвечали кланы технов. Но его сына ничуть не заботили столь прозаические подробности. Тех-ны его интересовали лишь в той мере, в какой могли позабавить и его самого, и его приятелей из банды Великолепных Фантазмов…
Часто Фантазмы – в масках демонов, благоухающие дорогими ароматами, в одеждах из блестящего шелка с аппликациями эротического содержания – с оглушительным рёвом проносились на своих реактивных трициклах по широким проспектам верхнего города, по почти безлюдным ночным моллам в поисках острых ощущений от схваток с другими подобными бандами. Ещё они любили вломиться в какой-нибудь модный бар или элегантный бордель, где на несколько часов становились полновластными хозяевами и откуда исчезали за секунды до прибытия Судебного патруля.