Хотя не исключалась возможность, что в их планы входило захватить подозрительных лиц для немедленного проведения допроса. Эти шурикеновые звезды запросто могли пройти сквозь бронированные доспехи и внутренний панцирь, покалечив скаутов, но не нанеся при этом смертельных ран их сверхчеловеческим организмам.
Из чрева города, грациозно скользя, продолжали появляться всё новые и новые скейтеры. Интересно, за счёт чего катились их ботинки, были ли они оснащены колёсиками, шариками или лезвиями?
* * *
– Великолепные Фантазмы! – снова выкрикнул в темноту Д' Аркебуз, как будто пытка призраками стала ему невыносимой.
Он устремился вперёд.
Тем временем Акбар и Тандриш открыли огонь из молниеметов. Ереми прыгнул вслед за Д'Аркебузом, чтобы сбить его с ног. По всей вероятности', с парнем случилось что-то странное: он бредил наяву.
Д' Аркебузу, однако, удалось увернуться, и он, двигаясь по касательной к линии огня, выскочил на открытую местность, как будто намереваясь посоревноваться со скейтерами в скорости. Теперь, выйдя из укрытия, они на скаутов не наступали, а, пригибаясь, выписывали круги и дуги, выпуская в незнакомцев фонтаны смертоносных звёздочек.
Д'Аркебуз передвигался, передразнивая их движения. Он тоже пригибался и выписывал эллипсы. Возможно, одного этого уже оказалось достаточно, чтобы ввести их в заблуждение, несмотря на то, что одет он был не в шелка, а в подбитый защитной тканью комбинезон.
Может быть, каким-то волшебным образом, копируя их суть, он впитывал в себя их сущность? Впитать, поглотить и распознать – означало разрушить.
Или он стремился попасть под обстрел, чтобы проверить, сможет ли сражаться, продырявленный шурикенами?
Ереми пригнулся и, несколько успокоившись, огнём из молниемета начал поливать стройные подвижные фигуры на роликах. Ствол его оружия почти не двигался, когда из него с шипением вылетала раскалённая добела молния. Только по воле случая ему удалось поразить одну из стремительно перемещавшихся мишеней. Молния буквально разорвала несчастного на части. Шёлк его наряда вздулся и распался на клочья. Его плоть и кость раскрылись как созревший бутон, явив миру кроваво-красный цветок с белой сердцевиной, лепестки которого почти тотчас облетели. Остальные молнии уходили мимо, в черноту ночи, или попадали в гладь стек-лосплава.
Тем временем Д'Аркебуз, кружа и петляя, выписывая зигзаги, продолжал на дороге свой импровизированный танец на льду. Каким-то образом ему удалось перенять чужую манеру держаться и телодвижения, потому что, когда он выстрелил…