Пока Айви открывала банки, Элла с мурчанием терлась о ее ноги. Потом тихонько мяукнула.
— Говорите, что изысканная еда требует достойной сервировки? — спросила Айви. Она достала одинаковые тарелки из граненого стекла, хрустальный стакан для воды и такую же мисочку. — Отпразднуем, Элла? Я сегодня играла на фестивале и сыграла от начала и до самого конца!
Элла снова мяукнула.
— Нет, не ту вещь, которую разучивала. И не ту, которую репетировала ты, плутовка. Я играла «Лунную сонату». И это правильно, — вздохнула Айви. — Мне показалось, что я должна в последний раз сыграть для него, прежде чем смогу снова играть для себя. Думаю, теперь я снова смогу хорошо играть! Идем, киска.
Элла проследовала за ней в гостиную и, усевшись на ковре, с любопытством смотрела, как Айви зажигает свечку и ставит ее на пол между ними.
— Здорово, правда?
Кошка снова негромко мяукнула.
Айви распахнула большие французские окна, ведущие во внутренний дворик за домом, и поставила диск с нежной джазовой композицией.
— Немногие кошки проводят субботние вечера так как ты, принцесса!
Элла мурлыкала до самого окончания трапезы.
Айви была довольна не меньше, чем кошка. Она молча смотрела, как Элла тщательно вылизывается после еды, а потом садиться возле высоких стеклянных дверей, насторожив ушки и едва заметно подергивая носом, чтобы не пропустить ни одного звука и запаха сгущающихся сумерек.
Несколько минут Айви любовалась вечером вместе с Эллой, а потом вытащила из-под подушки кресла какую-то книгу, оказавшуюся сборником рассказов, которые читал Грегори. Отодвинув свечу от сквозняка, Айви улеглась ничком на ковре и углубилась в чтение.
Вскоре она поняла, что ужасно устала. Слова начали расплываться у нее перед глазами, свет свечи убаюкивающее мерцал на открытой странице. Детективная история, которую выбрала Айви, оказалась довольно запутанной, поэтому ей приходилось изо всех сил напрягать внимание, чтобы не упустить важные детали. Но прежде чем убийца успел нанести удар во второй раз, Айви провалилась в сон.
Она не знала, сколько проспала. Она не помнила никаких снов.
Айви проснулась внезапно, как от толчка, разбуженная каким-то звуком.
Даже не открывая глаз, она поняла, что уже поздно. Диск закончился, снаружи доносилось громкое пение сверчков. В столовой раздался бой каминных часов, но Айви сбилась со счета ударов. Сколько раз пробили часы? Одиннадцать? Двенадцать?
Не поднимая головы, она открыла глаза в темной комнате и увидела, что свеча превратилась в едва теплящийся огарок. Элла ушла, распахнутая створка стеклянных дверей серебрилась в лунном свете.