— Моя леди!
— Рован? — недоверчиво спросила она.
— Да, это я, любимая, — ответил он и сел рядом с ней.
Его пальцы ласкали ее ладонь. А потом Рован обнял ее нежно и так осторожно, словно она была хрупкой, как стекло.
— Этого не может быть! — прошептала она, и он отодвинулся.
Гвинет смотрела на него изумленная, растерянная и боялась, что все это только чудится ей перед смертью. Но белье было настоящее, и тепло, исходившее от его объятий, тоже.
— Она проснулась? Слава богу, наша леди снова с нами! — раздался еще один голос.
Голос Гевина.
— Хвала всем святым!
Гвинет увидела, что Томас тоже был в комнате. Рован быстро заговорил:
— Моя любимая, нам пришлось положить вместо тебя на костер труп. У нас не было времени сказать тебе об этом заранее. Ты должна была казаться мертвой, поэтому я напоил тебя снотворным. Прости меня за всю боль, которую я мог тебе причинить. Мне очень жаль.
— Но меня приговорили по закону!
— Как раз сейчас этот приговор отменяют.
— Макайви никогда не позволят этого, — сказала Гвинет и снова отодвинулась от Рована, чтобы взглянуть на него.
— Макайви больше нет, — негромко и жестко проговорил он.
— Но…
Он глубоко вздохнул:
— Мария отреклась от престола в пользу своего сына. Я думаю, что ее заставили. Перед отречением она распорядилась, чтобы наш брак был объявлен законным в Шотландии и чтобы Дэниел был признан нашим законным сыном. Джеймс, который теперь стал регентом, тоже подписался под обоими документами.
Гвинет беззвучно ахнула. Такие чудесные новости, хотя и приправленные печалью.
Но в эту минуту она могла только благодарить Бога за то, что жива.
Она крепко обняла своего любимого мужа.
— Ох, Рован! Я никогда не хотела сделать тебе больно. Я боялась… и я слышала…
Рован отодвинулся от нее, откинул назад ее волосы и коснулся нежно ее щеки. Гвинет испугалась, что не выдержит этого и потеряет сознание от радости и восторга…
— Я никогда даже не думал о другой жене, любимая. И я знаю, что ты кричала на меня только для того, чтобы заставить меня уйти.
Это уже слишком. Такого огромного счастья она не может вынести. А потом…
— Миледи, — начал Гевин и кашлянул, чтобы прочистить горло. — Кое-кто хочет увидеть вас, если только у вас достаточно сил.
Когда он шел к ее постели, Гвинет разглядела, что он был не один…
Она с изумлением смотрела на маленького человечка, которого он нес на руках. На мальчика, у которого были сияющие синие глаза и золотые, как солнце, волосы.
Мальчик посмотрел на нее настороженно, но с любопытством и спросил:
— Мама?
— Он теперь умеет и ходить, — произнес Рован, взял малыша у Гевина и усадил между собой и Гвинет.