Она хотела было позвонить Элен, но после возвращения из Нового Орлеана они почти не виделись. У Кирстен защемило сердце. Она была так занята, что не могла выкроить время для встречи с Элен, хотя и знала о ее проблемах с Дэрмотом. Презрение Кирстен к этому типу было так велико, что она не находила в себе сил обсуждать с Элен эти проблемы. Поэтому теперь она не могла рассчитывать на сочувствие Элен.
Закрыв лицо руками, она повернулась к стене и зарыдала. Страшась одиночества, устав от борьбы, Кирстен знала, что все это неизбежно и не в ее силах противостоять этому.
Внезапно она подумала о Джейн, застенчивой, не уверенной в себе маленькой Джейн, которая так храбро предложила ей однажды свою помощь. При воспоминании о словах Джейн на сердце у Кирстен потеплело. Но она не хотела обременять Джейн своими проблемами, особенно потому, что девушка находится рядом с Лоренсом. Да и чем могла помочь Джейн? Ей следует самой пересмотреть свою жизнь, разобраться во всем и решить, что делать. Прежде всего надо поговорить с Лоренсом. Необходимо расторгнуть их партнерское соглашение, привести в порядок финансовые вопросы и передать дела новому режиссеру-постановщику. Кирстен охватил страх при мысли о том, что ей предстоит.
— То, что ты делаешь, Дэрмот, не имеет никакого оправдания, это глупо и, в сущности, достойно жалости. Я не хочу даже говорить об этом, — сказала Элен, взяв телефонный аппарат и перетащив его на диван.
— Хорошо. Давай побеседуем о чем-нибудь другом, — сказал он. — Позволь мне прийти к тебе.
— Я уже сказала тебе: нет, я не желаю видеть тебя.
— Надеюсь, ты больше не считаешь меня причастным к тому, что произошло в Новом Орлеане? — неуверенно спросил он.
— Откровенно говоря, Дэрмот, я теперь думаю только о том, что ты делаешь с репутацией Кирстен, я уж не упоминаю о ее жизни — все это отвратительно и, так трагично…
— Элен! Ты же знаешь, что не я пищу эти статьи. Диллис Фишер публикует их под моей фамилией.
— А ты ей позволяешь! Бога ради, Дэрмот, неужели у тебя не хватает мужества противостоять ей?
— Будь на ее месте кто-нибудь другой, у меня хватило бы мужества! — воскликнул Кемпбел. — Но не полагаешь же ты, что я пожалею Кирстен Мередит, если она получила все — в том числе и тебя? Скажи, неужели ты и впрямь веришь, что она вспомнит о тебе, когда заарканит Лоренса и взберется наверх? Она о тебе сразу забудет. С чем ты тогда останешься?
— Ты же ее совсем не знаешь! — горячо возразила Элен, потянувшись за сигаретой. — Кирстен не такая, Дэрмот, и именно поэтому меня особенно раздражает то, что ты говоришь. Поверь, как только дело о клевете будет рассмотрено в суде, ты потеряешь все, ты и твоя Диллис Фишер, а не я. И не Кирстен, потому что она никого не убивала.