— Все в порядке, — задыхаясь сказала она, когда за ними закрылась дверь. — Через минуту я приду в себя. Мне нужно немного посидеть.
Джейн, обняв ее за плечи, довела до дивана и осторожно усадила на него.
— Чем я могу вам помочь? Может, что-нибудь принести? — спросила Джейн. Ее бледное веснушчатое лицо выражало крайнюю озабоченность. — Вы ужасно выглядите!
— Ничего, ничего, сейчас мне станет лучше. У меня уже случались такие приступы. Это пройдет, вот увидите. — Не успела она договорить, как ее затрясло от рыданий. О Боже, за три года у нее ни разу не было такого приступа! И вот она вернулась к исходной точке. Оскорбленная, униженная, она так же отчаянно хотела его, как тогда. Эти три года прошли бесследно, время не оградило ее от него.
Ей ничего не помогало. Обида, отвращение к себе и отчаяние обрушились на Кирстен. Мысль о том, что она сделала глупость, придя сюда и надеясь обрадовать его, наполняла ее мучительным чувством стыда.
Придя в себя, Кирстен увидела, что Джейн держит ее за руки и гладит по голове. Сама она ухватилась за Джейн так, как некогда хваталась за Пола.
— Все в порядке, — шептала Джейн, — вам надо выплакаться. Поплачьте, я буду рядом.
Кирстен в смущении потянулась за сумочкой, чтобы достать носовой платок.
— Извините, — сказала она дрожащим голосом. — Похоже, выдержка мне изменила, но это меня не оправдывает.
Джейн опустилась перед ней на колени.
— Ничего вам не изменило, — тихо сказала она. — Любой обиделся бы, услышав, как о нем говорят такие вещи. Да еще газеты Бог знает что с вами проделывают… — Она замолчала, не отводя глаз от Кирстен. Джейн смотрела на нее так, словно хотела заглянуть в ее душу.
Кирстен, обычно сдержанная с чужими людьми, вдруг подумала: что побудило ее искать поддержки у этой девушки? Почему именно ей она готова открыть свою душу? Джейн, с которой она познакомилась менее получаса назад, явно по-настоящему беспокоилась о ней. Казалось, она принимает близко к сердцу беду женщины, на которую ополчились все, стараясь ударить побольней. Почему она так отнеслась к ней, удивлялась Кирстен. Что Джейн до нее? Она медленно покачала головой, и Джейн улыбнулась, сжав ее руки.
— Мне еще никогда не приходилось переживать смерть близкого человека, — сказала Джейн, — поэтому я не могу сказать, что вполне понимаю вас. Но если вы были так близки к мистеру Фишеру, как рассказывал Пиппе Дзаккео, то я искренне сочувствую вам. Мне очень хотелось бы чем-нибудь помочь вам.
Сердце Кирстен сжималось от этих слов. Ей вдруг показалось, что это Пол говорит с ней устами этой девушки, мягко напоминая о том, что необходимо хоть иногда кому-то верить, поскольку не все хотят причинять ей боль, а те, кто причиняет, делают это лишь потому, что Кирстен не противится этому.