Впереди на дороге показался чужой транспорт, а это означает встречу. На сконевых равнинах Хайгонды встречи случаются не так часто, чтобы их игнорировать. Чужак может оказаться врагом — и тогда Мушкулоросам придется оборонять свои жизни и драгоценный декапод. Но чужак может оказаться и нейтралом — тогда можно будет обменяться новостями, а возможно, и выменять что-нибудь полезное.
Единственное, кем чужак оказаться не может, — это другом. Друзья в Хайгонде — непозволительная роскошь.
— Кто там, родной? — озабоченно спросила Ниля.
— Какой-то очень странный под, дорогая, — ответил Кан, выдвигая верхний скопер и приближая обзор. — Наполовину прозрачный и совсем без ног…
— Антиграв? Давненько я уже их не видела…
— Нет, не антиграв. У него внизу что-то круглое… и вертится…
— Вот так странность! — поразилась Ниля. — Мне принести плазмер, родной?
— Конечно. И детей спрячь.
Сам же Кан заученным движением вытащил из тор мозка длинноствольный сжатострел. Еще довоенный, но по-прежнему работающий безупречно. В Хайгонде оружие — это жизнь. Пока оружие в твоих руках цело, пока обойма полна, а энергетик не разряжен — ты будешь жить.
Кан раздвинул бойничную прорезь и выставил ствол на воздух. Изначально в престарелом декаподе не было ни бойниц, ни скопера — зачем они могли понадобиться мирному грузовику? Но после Судного Часа средствами обороны обзавелась почти вся уцелевшая техника. Если на транспорт можно было установить что-нибудь стреляющее — устанавливали обязательно.
Странный безногий под остановился напротив декапода Мушкулоросов. Двери у него не разъехались, не изгладились, а просто распахнулись, словно на петлях. Видимо, послевоенная самоделка — до Судного Часа такие примитивные конструкции не производили.
На дорогу вышли трое. Первый — высокий, смуглый, с длинными черными волосами, затянутыми в хвост. Выглядит на двадцать с небольшим. Одет зажиточно — явно довоенная одежда и на удивление хорошо сохранившаяся. На ногах кожаная обувь — большая редкость по нынешним временам.
Его спутница тоже выглядит необычно. Девушка лет восемнадцати, тоже черноволосая, тоже зажиточно одетая и с очень странными чертами лица. На правом глазу черная повязка, а левый узенький, как танковая бойница, — Кана аж передернуло, когда он представил, до чего плохо эта бедняжка должна видеть. Мутантка, не иначе.
Ну а последний чужак оказался самым удивительным. Старик лет сорока пяти, седовласый, седоусый и седобородый. Все тело заковано в серебристую металлическую одежду — не геродерм, не силовую броню, а именно одежду, только металлическую. За спиной холодное оружие — что-то вроде очень большого ножа. Весьма искусной работы, да к томуже слабо светящийся. Кан еще ни у кого не видел таких штуковин.