Жаль, что у меня не было возможности полюбоваться таким замечательным исполнением своего плана – я в это время рыдал, если верить Ннаонне… Сам-то я почти ничего не помню… Кажется, я опять был на залитой кровью площади, кажется опять убивал. Я не хотел в этот раз никого убивать – но они все лезли и лезли в ворота. Все лезли и лезли. И я убивал… А позади меня некто огромный и черный хихикал тоненько и хвалил меня: «Ай, умница, ай, молодец… Так их, так!..» И это не кончалось… Вроде бы, несколько раз я приходил в себя – но был так слаб, что не смог бы и комара убить. Хорошо еще, что комары на меня не нападали – впрочем, от комаров верная Ннаонна меня бы отстояла. Как она утверждает.
Утверждает она также, что не сомкнула глаз, пока я был в отключке, но когда я все же очнулся окончательно – она сладко спала в кресле у моей кровати, тихонько посапывая вспухшим от недавних слез носиком. Спасибо и на том.
Итак, когда я пришел в себя – оказалось, что бой окончен и я в очередной раз одержал блестящую победу. Я постарался встряхнуться и заняться текущими делами – сперва принял доклад маршала (Валент торжественно доложил о том, что враг отступил с потерями), затем вызвал Мертенка и проверил вместе с ним счета на продовольствие, выдаваемое горожанам в точном соответствии с цеховыми списками. Дело ужасно нудное – да и совсем не простое. Очень многие жители столицы приняли к себе на время войны родичей, друзей, родичей друзей и друзей родичей. В общем-то они имели на это право и по-человечески я их понимал – ну как откажешь любимому дядюшке, который просит приютить его на несколько месяцев вместе с семьей, ибо ужасно боится оставаться в своей деревеньке (или, скажем, дядюшкиному лучшему другу)… Так что обновленные к началу осады списки находящихся в городе оказались раза в полтора длиннее, чем я рассчитывал. А посему, проверив и пересчитав все, я велел Мертенку уменьшить процентов на двадцать выдаваемые иждивенцам пайки. Понятное дело, многие будут недовольны, но впереди, возможно, долгая осада… К тому же согласно всем обычаям я и не обязан кормить своих подданных, обычно в таких случаях здесь действует железный принцип: «Каждый – спасайся сам, как можешь»… Но я, как обычно, отступил от традиций и обычаев. Так что пусть и за это мне будут благодарны. Насчет благодарности – это я так, для красного словца. На самом деле мои добрые подданные, несомненно, клянут меня за то, что вовлек их в жестокую бессмысленную войну с великим Императором. Наверняка уже все забыли, что выбрали этот путь сами – в таких случаях память народная обычно коротка!..