— Ты руки-то подыми! — раздалось уже значительно ближе.
— А этого что, бросить? Так ушибется ведь…
— Но-но, разговорчики! — прикрикнул невидимка.
Я скосил глаза. Из кустов на меня смотрели три винтовочных ствола.
— Семенов! Обыщи их! — раздалось из дальних кустов.
— Ну точно, Леха, как в присказке — «из огня да в полымя»! — весело сказал я, обращаясь к Дымову.
— Я сказал, отставить разговорчики! — снова негромко прикрикнул на меня загадочный Семенов, выходя из кустов.
Крепкий кряжистый мужик прошел через довольно густой подлесок, как нож сквозь масло, да так, что ни один сучок не треснул. Впрочем, учитывая, что на воротнике данного субъекта красовались зеленые петлицы с тремя треугольниками,[68] ничего удивительного в этом не было.
Закинув винтовку за спину, он вытащил у меня из кобуры «браунинг», затем избавил Дымова от «вальтера».
— Товарищ батальонный комиссар, они, похоже, от страха обделались, — сказал он, отойдя в сторону на пару метров и взяв нас на прицел.
Из кустов вышел пожилой, лет пятидесяти, мужчина с двумя «шпалами» на черных петлицах и большими красными звездами на рукавах.[69]
— Кто такие? — грозно спросил он, разглядывая нас через толстые стекла смешных очков-«велосипедов».
— Партизаны мы, — сделав «лицо попроще», ответил я. — Вот немца в плен взяли.
— Документы есть? — снова спросил комиссар, забирая у Семенова наши стволы.
Повертел в руках, хмыкнул, затем свирепо уставился на меня:
— А пистолетики-то немецкие!
— Товарищ комиссар, можно мы пленного на землю положим? Тяжело. А документы у нас есть, вы не сомневайтесь.
— Кладите. Только без глупостей!
Как нарочно, в наушнике, вставленном в мое левое ухо, раздался голос Люка:
— Тоха, я вас вижу. Что за хмыри?
Входя в лес, я надел тангенту на палец, пропустив провод через рукав, так что теперь смог устроить для Люка маленький радиоспектакль.
— Алексей, давай опустим этого кабанчика вонючего, а потом покажи товарищу комиссару документы… — я нарочно исковеркал слово «простонародным» ударением.
— Ага, понял, — услышал я в наушнике. — Сейчас я их обойду!
Я снял с плеча «вертел», на котором висел немец, и, опуская ношу на землю, подмигнул напарнику. Зельц все понял правильно и молча потянулся ко внутреннему карману.
— А ну, не балуй! — послышался окрик пограничника.
— Сержант, да ты же сам нас обыскал! — «искренне» возмутился я, поводя плечами, чтобы проверить, на месте ли метательная «игла», висевшая у меня между лопаток. «Вернусь, надо будет Лиду поблагодарить, за то, что чехол сшила и рукоятку шнуром оплела, — решил я для себя. — Букет нарву!»