Операция «Цитронелла» состоялась 8 сентября и прошла согласно плану, не встретив даже подобия сопротивления, о котором следовало бы упомянуть. Большая часть норвежского гарнизона ушла в горы и через несколько дней начала обустраиваться заново. В середине октября англо-американская диверсионная группа получила подкрепления и новое оборудование. 9 сентября штаб ВМФ сделал заключение: «Важен не столько относительно малый тактический успех, сколько то, что наши тяжелые корабли после долгого перерыва удалось вновь вывести в море. Этот рейд также напомнил друзьям и врагам о стратегическом влиянии, которое оказывает само присутствие боевых кораблей на военную ситуацию в целом».
Не прошло и двух недель, как штаб ВМФ горько пожалел об этом «напоминании». О «Тирпице» британцы не забывали никогда, поскольку одно существование этого линкора заставляло их держать свои линкоры в британских водах, а не там, где от них было бы куда больше пользы. Разозленные операцией «Цитронелла», британские ВМС послали против «Тирпица» шесть мини-субмарин. Три из них пропали в океане, но три достигли Альта-фьорда, а две сумели проскользнуть сквозь противолодочную сеть линкора, которая была оставлена открытой для прохождения небольших судов к расположенной на берегу телеграфной станции. Мин, которые прикрепили к днищу корабля, оказалось недостаточно, чтобы потопить линкор, однако они серьезно повредили его руль и гребные винты. Поскольку ни один док в Норвегии не мог вместить такого гиганта, а тащить линкор в Германию на буксире со скоростью 3 узла в час означало напрашиваться на неприятности, штаб ВМФ решил проводить ремонт на месте. По самым оптимистическим прогнозам, на это должно было уйти шесть месяцев.
В ноябре движение конвоев возобновилось. Когда первый конвой не потерял ни одного судна, германский ВМФ столкнулся с той же самой дилеммой, что и год назад. Надводные операции против конвоев были рискованными и малообещающими, однако существовала необходимость доказать ценность больших кораблей и моральная ответственность за то, что они простаивают в то время, как в Россию идут транспорты с оружием, которое используется на Восточном фронте против немецких армий, и без того находящихся в тяжелом положении. 2 декабря штаб ВМФ решил, что против конвоев во время полярной ночи будет действовать «Шарнхорст».
Воздушная разведка, ждавшая этого три недели, 23 декабря заметила конвой с эскортом из крейсеров и эсминцев, шедший на северо-восток, к острову Медвежий. 5-й воздушный флот сообщил, что у него нет самолетов, которые можно использовать против конвоя, и отказался вести дальнейшую разведку, пока ВМФ не проведет операцию. На следующий день ВМФ решил послать в бой «Шарнхорст» в сопровождении пяти эсминцев, которые будут вести разведку. Поскольку день продолжался всего шесть часов, а света для точной стрельбы хватало на сорок пять минут, «Шарнхорст» должен был начать атаку примерно за час до полудня. Если бы поблизости оказались вражеские линкоры, операцию пришлось бы прекратить, а кораблям — вернуться в порт.