Тишина.
Как только Эванджелине удалось восстановить ритм дыхания и равновесие, она подняла глаза на Сьюзен:
— Неужели?
— Да нет, погодите… Кажется, он дышит. Чтобы убедиться в этом, Лайонкрофт пнул его ногой. Одной рукой он зажимает рану, а другой делает знак кучеру вашего отчима. Да, его сажают в экипаж. Не Лайонкрофт… Он попытался это сделать, но его бок слишком сильно кровоточит. Он шатается и морщится.
Сердце Эванджелины затрепетало.
— Нет, — прошептала она.
— Но вот он снова выпрямился. Лакеи запихнули вашего отчима в экипаж. Лайонкрофт что-то говорит кучеру. Жестикулирует. Они уезжают. Эванджелина, они уезжают!
Та слезла со стула и бросилась к выходу.
— Эванджелина! — закричала Сьюзен. — Подождите! Вы же знаете, что я не выйду отсюда!
— Бесс покажет вам выход, — крикнула через плечо Эванджелина, открыла дверь и выбежала в холл.
Гэвин был ранен. Ее отчим ударил его ножом. За то, что он пытался помочь ей.
Если он умрет от раны, она сама убьет своего отчима.
Гэвин не чувствовал боли от пореза в боку, пока мисс Пембертон не выбежала из парадной двери, не промчалась к крыльцу, не бросилась к нему и не обхватила его руками крепко-накрепко. Он сделал над собой усилие, чтобы не дрогнуть и не отшатнуться, когда ее дрожащие руки сжали нежную плоть повыше раны. Он никому и никогда бы в этом не признался, но выяснил, что за последнюю неделю полюбил объятия. Разумеется, когда в его боку не было ножевой раны в четыре дюйма — от талии до бедра.
— Пойдем, — сказал Гэвин, отрывая ее от своей груди и снова вталкивая в дверь, прежде чем гости их увидят. — Ты можешь обнимать меня и внутри.
Она послушно следовала за ним, потом подняла на него огромные карие глаза:
— Куда мы?
Он замешкался. Шаги его стали неуверенными. Куда он, черт возьми, тащит ее? Подальше от нависшего над ними скандала, который могли навлечь любознательные гости, да… Но где их не могли бы увидеть?
— В желтой гостиной.
Мисс Пембертон считала боковые коридоры, по-видимому, пытаясь идти по прямой и все же время от времени наклонялась осмотреть его рану:
— Не послать ли за хирургом?
— Никакого хирурга. Я обещаю выжить. — Он ободряюще улыбнулся.
− Но ведь он пырнул тебя ножом. А это… это…
— Кровь?
Гэвин плечом открыл дверь в желтую гостиную и втолкнул ее внутрь.
— Ничего такого, чего нельзя было бы залатать с помощью иглы и нити…
Она внезапно остановилась и обвела глазами комнату:
— Никаких троллей, ухмыляющихся с деревянных столбов, никаких темных и изменчивых теней. Здесь есть окно. Эркер. И на подоконнике желтая подушка. Роскошная обстановка цвета плюща. И золотисто-желтые стены.