Поднявшись по лестнице и войдя в свою комнату, я сразу же заперлась на все замки. Оказавшись наконец в безопасности, за закрытой дверью, я почувствовала, что силы покидают меня. Колени подогнулись, и я опустилась на пол у камина.
Не могу сказать точно, сколько я просидела так, не в силах двинуться с места. С платья так же стекала вода, мысли путались…
Только что меня совершенно сознательно пытались убить. Утром мое тело нашли бы в водоеме, возможно с шишкой на голове, но это легко можно было объяснить тем, что, падая, я ударилась головой. И никто никогда не догадался бы об истинной причине смерти.
Я дрожала с головы до ног. Слишком многое произошло за сегодняшний вечер: он начался с признания в любви, а закончился попыткой убийства. Но все же начался он с любви… в этом я сейчас черпала силы.
В конце концов, я встала, сняла промокшее платье, вытерлась насухо и переоделась в халат. Главное сейчас — не испугать Еву.
Я открыла дверь в ее комнату. В кресле ее не было, и я опять почувствовала тревогу. Заглянула в спальню. Она лежала на кровати, неподвижно, как мертвая, только грудь ритмично вздымалась. Глаза были крепко закрыты, руки сцеплены на груди. Она крепко спала. Наверное, мать привела ее в спальню и уложила отдохнуть. Ну, а мне теперь придется расстелить постель, раздеть Еву и уложить на ночь. Я наклонилась над этой обворожительной беспомощной девушкой… и вдруг увидела ее руки — грязные, под ногтями свежая земля, пальцы исцарапаны. Как будто она поднимала с земли и швыряла тяжелые камни.
Отступив на шаг, я в страхе смотрела на нее. Возможно ли, чтобы эта безмятежно спавшая девушка столкнула меня в воду, а потом пыталась убить?! Это казалось невероятным… и все же… Возможно, она совершила это в каком-то лунатическом сне, сама не понимая, что творит? Невероятно, чтобы она сознательно пыталась убить меня. А может быть, она испытывала враждебность к Нику? Тогда почему подчинилась его приказанию?
Я была напугана сверх всякой меры. Но, подумав хорошенько, решила не показывать этого Еве, однако с этих пор быть начеку.
Платье мое было безнадежно испорчено. Я отнесла его в ванную: там, по крайней мере, нет полированных полов и ковров, а с платья все еще стекала вода. Потом я смыла с себя грязь и тину. Вытерлась досуха, надела ночную сорочку, потушила свет и легла. Пришлось, однако, довольно долго устраиваться в постели, так чтобы не болело ушибленное камнем плечо.
Заснуть не удавалось. Я стала опять думать о том, кто же напал на меня. И опять приходила все к тому же неутешительному ответу: судя по Евиным рукам, это могла быть только она. Неужели она действительно невменяема? Или подвержена приступам жестокости? В таком случае ей удалось провести даже собственную мать. Ведь миссис ван Дорн обещала присмотреть за ней, пока меня не будет на месте. Возможно, миссис ван Дорн настолько поверила в улучшение, что решилась даже оставить Еву одну.