Сердце мое упало.
— Вы всегда так спешите с выводами, сэр?
— Иногда. Как я понял, вы получили хорошее образование. Судя по всему, вы мягкий, деликатный человек. Но главное — это ваша молодость и жажда жизни. Здесь это не подходит. Работа, которая вам предстоит, достаточно тяжела. Боюсь, вы слишком чувствительны, чтобы с ней справиться.
— Мистер ван Дорн, — перебила я его не слишком вежливо, — вы, по-видимому, имеете в виду Еву. Вы боитесь, что она меня оттолкнет. Так вот, сэр, я ее уже видела, и мне она очень понравилась. Не знаю, что с ней, не знаю, почему это с ней случилось, но очень хочу ей помочь, чего бы мне это ни стоило.
Миссис ван Дорн улыбнулась.
— Дорогой, я думаю, на этот раз ты ошибаешься. Мне кажется, эта девушка сможет помочь Еве.
Мистер ван Дорн покачал головой.
— Ничего не выйдет; нам нужен более жесткий человек. Еву надо держать в строгости, не обращая внимания на ее чувства. Я даже не уверен, что они у нее еще остались. Так что сами видите… Я готов заплатить вам жалованье за неделю, чтобы возместить потерянное время и затраты на дорогу.
Я его уже ненавидела.
— Мистер ван Дорн, я уверена, что справлюсь. Я ведь могу быть и строгой. Хотя, конечно, ничто не заставит меня быть грубой с таким хрупким созданием, да и вообще ни с кем.
— Позволь ей остаться, — попросила миссис ванн Дорн.
— Нет, — отрезал он, — это исключено. Ей не справиться.
Я стала натягивать перчатки.
— Не буду больше отнимать у вас время, сэр. Чувствую, что зря потратила свое, приехав сюда.
— Я же сказал, что возмещу вам все затраты.
— Мне от вас ничего не надо. Жаль только девушку, которой приходится жить с таким отцом.
Миссис ван Дорн испуганно поднесла руку к губам. Похоже, никто не говорил мистеру ван Дорну ничего подобного. Но я уже не могла сдержаться, и не столько из-за себя, сколько из-за девушки, которой нужна была моя помощь — я это чувствовала. Ей нужны были любовь и ласка, которых она здесь не видела.
— Вы самая дерзкая молодая особа, которую я когда-либо встречал, — сказал мистер ван Дорн.
— А вы самый холодный и черствый человек, которого я когда-либо встречала.
— Черствый? — переспросил он. — Это почему же?
— Очень просто. Вы же не потрудились выслушать меня. Не поинтересовались, что я собираюсь делать…
— В этом нет необходимости. Ваша молодость говорит сама за себя.
— Смею вас заверить, я достаточно взрослый человек. Может быть, взрослее, чем вы.
— Ну и наглость!
Но в эту минуту мне показалось, что в глазах его промелькнуло восхищение. Похоже, с такой дерзостью ему еще не приходилось сталкиваться.