- Мы неплохо играли на пару с Олуфом. Он прямо оживал. Даже и не верится, но он оживает - стоит нам поиграть вместе. Только, похоже, Олуф не вернется.
- Он вернется сегодня ночью и все расстроит!
- Учитель, а как это понимать - расстроит?
- Вот идет причетник. Он подтвердит, никогда еще рожь у меня не была такой тощей.
- А цены взмывают, что твои жаворонки! Нам бы, по примеру других, взять у государства ссуду, обзавестись катерами побольше и - полным ходом в Северное море!
- Точно, Герда снова ждет прибавления.
- И хозяйка Западного хутора - тоже. Где ж она сидит-то? А вон, на диване. Заметно уже, да? И пятна на лице выступили.
- Стало быть, уже двое. Ну а третья - Эльна из трактира.
- И не говорите! Это Бог знает что!
- А чего было и ждать? Так что двое законных и один незаконный, два пишем, один в уме.
- Все, Йоханнес, пойдем!
- А где же Фредерик?
- В кабинете, играет в карты. Со скотником, подручным рыбаком и еще кем-то. Ты же знаешь, по праздникам Фредерик особенно демократичен.
- Ригмор, он преследует более высокие цели, чем мы.
- И все время твердит, что недосчитался трех эре. Рассказывает об этом всем и каждому. После обеда захожу к нему, а он сидит за письменным столом и плачет. Из-за каких-то несчастных трех эре.
- Его можно понять, Ригмор. Ну а ты что?
- Стала его утешать, разумеется.
- Так что мы? Куда мы сейчас?
- Давай на свежий воздух? На террасу. Тут никого нет - ни души. Я прямо запарилась на кухне. Фу, как жарко! Да еще везде накурено.
- Ты же совсем раздета - простудишься.
- Здесь чудесно. От этого не простужаются. Увы!
- Можешь посмотреть на звезды и загадать желание.
- Как их много, Йоханнес! И все отражаются...
- Ригмор, сегодня в классной комнате со мной приключилась престранная вещь.
- Расскажи! Мне никто ничего не рассказывает. И обними меня, ладно?
- Ты можешь представить себя в объятиях своей кухни?
- Только не моей.
- Не зарекайся. Примерно так оно и вышло у меня с классной комнатой. Нет, этого не объяснить.
- А ты попробуй, Йоханнес. Я тебе вон сколько говорю по телефону. Правда, ни разу не сказала того, что хочется.
- Ну и скажи, что хочется. Наша репутация от этого не пострадает.
- А что, у меня очень скверная репутация?
- Да. И потому я бы ничуть не удивился, если бы ты взяла и сделала что-нибудь из ряда вон, но совсем в другом роде.
- Друг мой, о чем ты?
- Сколько необыкновенных, добрых дел ты могла бы сделать! В том числе и для тех, кто перебивается с куска на кусок. Я заходил сегодня к Анерсу и Хансигне - сказать про Кая. Им совсем уже край. Я сидел, смотрел на испорченные зубы Хансигне - и подумал о тебе. Ты живешь в таком достатке, а тебе все опостылело. Хотя видимых причин вроде бы и нет, наверняка ты частенько обдумываешь, как бы покрасивее уйти из жизни, чтобы не слишком огорчить Фредерика.