«Думаю, ты согласишься, что намного легче делать покупки, если ты отметишь галочкой то, что кончилось», — сказала она. Я вежливо кивнула, потому что знала, что какое-то время она не будет к нам приезжать.
Я стараюсь быть терпеливой с Томом: вследствие отъезда матери он чувствует себя брошенным на произвол судьбы.
— Нет никакой записи о второй банке песто, оставшейся в холодильнике, — говорит он.
— Может быть, это имеет смутное отношение к спагетти?
Он бормочет про систему, а я плотно прикрываю кухонную дверь и поднимаюсь наверх, чтобы начать сочинять электронные письма для родителей.
Но едва я начала, как мне это быстро надоело. И я решила сначала отправить письмо Кэти, которая, как мне известно, все еще должна была находиться в своем офисе, и описать в нем подробности одного важного события, которое имело место под крышей этого дома чуть раньше на этой неделе.
«Время поста закончилось, — сообщила я ей. — Наступила разрядка сексуальной напряженности. Ура!»
И далее я в деталях описала ей, что прошлой ночью я натолкнулась на Тома в спальне Фреда, около трех часов ночи.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я.
— Ищу тигра, — устало ответил он.
— Вот так совпадение! Вот она я. А где Фред?
— Он спит в нашей кровати.
И тогда я спросила, почему мы оба не спим в эти предрассветные часы, а ищем тигра?
— Странно, но эти ужасные времена, — рассказываю я Кэти, — месяцы голодовки — закончились, остаток ночи мы провели в кроватке Фреда, под одеялом с машинками. Том развивал одну из своих любимых посткоитальных тем.
— Если бы к твоей голове приставили ружье и принудили бы заняться сексом с кем-то из родителей из класса Джо — с мужчиной или женщиной, — кого бы ты выбрала?
— Почему из класса Джо? — спросила я.
— Эти родители как-то получше выглядят, — сказал он, внимательно глядя на меня.
Я отказалась отвечать, заявив, что устала, и тогда он сказал: «Мне весьма нравится та мама с восхитительной задницей». Он имел в виду нашу привлекательную мамочку, как сообщила я Кэти.
— Но она легкомысленная и поверхностная! В ней нет глубины! — запротестовала я.
— Она не более поверхностная, чем некий… э… Мелководьем, — вяло откликнулся он. — Вся эта его тщательная небрежность слишком вычурна. Могу поспорить, при всем при этом он стрижет свои лобковые волосы ножницами для ногтей. И тот способ, каким он примеривает на себя роль писателя-мученика, вызывает смех.
— Ради Бога, о ком ты? — спрашиваю я, уже зная ответ.
Я нажимаю кнопку «Отправить» и бесцельно сижу некоторое время, оттягивая написание школьной почты. Несколько минут спустя мое сердце подпрыгивает — письмо от Роберта Басса. Впервые за все время. Поскольку это не нарушает ни одно из правил, я чувствую себя бесшумно ликующей.