— Знаю. Но во всем этом есть и хорошая сторона, именно об этом тебе не надо беспокоиться, потому что как раз она этого сообщения и не получила.
— Все-таки ты Поллианна[67]! В школу я больше ни ногой. А ты, кстати, упомянула, что это было у нас два раза за ночь?
— Нет, — потерянно мямлю я.
— Растяпа! — стонет он и проваливается в глубокий сон.
Раньше я находила способность Тома не терять сон даже в кризисные моменты умиротворяющей. Это сокращало амплитуду моих тревог, ужимая их почти до точки. С годами, однако, это начало уязвлять меня, словно я единственная, кто совершает ошибки, и в раскаянном недоумении должна сражаться с темнотой, готовой вот-вот сожрать меня. Ночной страж ноющих младенцев, сестра милосердия, вскакивающая с постели при первой необходимости. Я хорошо знаю, как ночь заставляет расцветать пышным цветом едва наметившиеся побеги неурядиц, превращая их в экзотические заросли проблем. С другой стороны, Том сладко проспал все это время рядом со мной, невосприимчивый к сплавному лесу нашей жизни, выбрасываемому на берег нашей спальни, лишь сетуя иной раз, что я его побеспокоила, когда, вконец измученная, я возвращалась в постель в слабой надежде заснуть.
На следующее утро, пошатываясь от усталости, я бреду из школы одна. Пожалуй, неплохо бы выпить кофе и собраться с мыслями, думаю я.
— Привет, Люси, не хотите ли присоединиться ко мне? — говорит Роберт Басс, неожиданно пристраиваясь в очередь сзади. — У меня сегодня утром нет никаких встреч по поводу фигурной стрижки кустов, и я обещаю, что не буду вести разговор о своей книге.
Я вздрагиваю.
Даже с учетом электронного конфуза, кажется, будет невежливо отказать ему сейчас, хотя, как я понимаю, тем самым я нарушу сразу несколько зароков. Я старательно не поднимаю глаз от земли. Избежать визуального контакта таким утром, как это, не трудно.
— Мне, пожалуйста, двойной латтефраппуччино, — произношу я у кассы, затаив дыхание.
— Такого не бывает, — возражает официантка.
— Разрешите, я закажу для вас? — спрашивает Прирученный Неотразимец. — Почему бы вам не пойти вон туда и не подождать меня там? — Он указывает на маленький столик на двоих в самом укромном уголке кафе.
И через пару минут приходит, неся в руках две чашки кофе.
— Как ваши брови? — спрашивает он, как будто осведомляется о домашнем питомце. — Они не откликнулись на зов природы?
— С ними все прекрасно. — Я стискиваю зубы и рассеянно тру лоб. — Просто я немного устала.
— Неудивительно, после всей вашей… э… деятельности, — отзывается он.
Так мы сидим в течение нескольких минут — в приятном молчании, потягивая кофе и глядя в окно.