— Да, но твоя Эмбер-то не ангел смерти.
— Какая разница. Дениз — твоя мачеха. И точка. Можно подумать, ты стала серийной убийцей.
До чего же здорово, когда кто-то целиком на моей стороне. Папа всегда меня любил и принимал без оговорок, но никогда так не защищал. Думаю, Куки не побоялась бы за меня в одиночку вступить в схватку с мафией. И наверняка победила бы.
— Значит, когда ты родилась, он назвал тебя «Датч»?
— Да.
— Это было до или после того, как мама ушла через тебя?
— После, но я все равно не понимаю. Откуда он знал? До сегодняшнего вечера я не обращала внимания, что Злой тогда не назвал меня по имени. Он не сказал «Шарлотта». Он произнес «Датч» точно так же, как Рейес в старших классах школы. Откуда он знал? — Я силилась разгадать загадку, и от напряжения у меня голова шла кругом.
— Ответь мне на один вопрос, — в раздумье наморщив лоб, попросила Куки. — Когда ты впервые увидела Рейеса, не заметила в нем ничего необычного?
— Кроме того, что его избил чокнутый папаша?
— Да.
Я глубоко вздохнула и задумалась.
— Знаешь, тогда я, наверно, этого не понимала. Может, и было что-то необычное, даже сверхъестественное, но я так нервничала, что решила, будто мне со страху показалось. Рейес был великолепен. Красивый, гибкий и быстрый. Само совершенство.
— Судя по тому, как ты его описываешь, он и правда сверхъестественное существо. Меня удивляет уже то, что он после таких побоев ушел на своих ногах, как и ты чуть ли не каждую неделю.
— Никогда об этом не задумывалась. — С волнением и удовольствием вспоминая ту ночь, я представляла себе Рейеса. — Знаешь что? — осенило меня. — Он действительно был необычный. Какой-то таинственный. Непонятный.
— Здесь явно не обошлось без чудес.
Не будь я так измотана, я бы рассмеялась.
— Да ты знаток!
— Еще какой, если речь идет о таинственных красавцах.
Я все-таки хихикнула.
— Сколько раз ты видела Злого? — спросила Куки. Похоже, она приняла на веру все, о чем я ей рассказала. Это хорошо. Продуктивно. И дешевле, чем идти к психологу.
— Не так уж много.
— И что происходило, когда ты его видела?
Я взяла чашку и отпила глоток горячего шоколада, на который переключилась по настоянию Куки.
Она положила руку мне на плечо и посмотрела на меня с пониманием.
— В парке. С дочкой Джонсонов.
Изо всех сил стараясь казаться безразличной, я поставила чашку на стол. Воспоминание о дочке Джонсонов задевало меня за живое; казалось, будто кто-то провел пальцем по обнаженному нерву. Я пыталась помочь несчастной матери выбраться из пучины отчаяния, в которую она погрузилась, когда исчезла ее дочь. А вместо этого оказалась в центре общегородского скандала, ставшего для моей мачехи последней каплей. С того дня она от меня отвернулась, чтобы уже никогда не поворачиваться.